Суть терроризма – насилие с целью устрашения. Субъект террористического насилия – отдельные лица или неправительственные организации. Объект насилия – власть в лице отдельных государственных служащих или общество в лице отдельных граждан (в том числе иностранцев, или госслужащих иных государств). Кроме того – частное и государственное имущество, инфраструктуры, системы жизнеобеспечения. Цель насилия – добиться желательного для террористов развития событий – революции, дестабилизации общества, развязывания войны с иностранным государством, обретения независимости некоторой территорией, падения престижа власти, политических уступок со стороны власти и т.д.

Определение терроризма представляется непростой задачей. Формы и методы террористической деятельности существенно менялись со временем. Это явление имеет устойчивую негативную оценку, что порождает произвольное толкование. С одной стороны, существует тенденция неоправданно расширенной трактовки, когда некоторые политические силы без достаточных оснований называют террористами своих противников. С другой – неоправданного сужения. Сами террористы склонны называть себя солдатами,

Законодатели разных стран не пришли к единому определению терроризма. Исследуя и обобщая деяния и признаки составов преступлений террористической направленности, записанных в Уголовных кодексах государств – участников СНГ, В.П.Емельянов конструирует следующее определение терроризма: терроризм – это публично совершаемые общеопасные действия или угрозы таковыми, направленные на устрашение населения или социальных групп, в целях прямого или косвенного воздействия на принятие какого-либо решения или отказ от него в интересах террористов.

Терроризм связан с более общим, родовым для него понятием террора. Террор – способ управления обществом посредством превентивного устрашения. К этому способу политического действия могут прибегать как государство, так и организации (или силы) ставящие перед собой политические цели. Многие годы тактика превентивного устрашения, вне

Террор опирается на насилие и достигает своих целей путем демонстративного физического подавления любых сколько-нибудь активных противников с тем, чтобы запугать и лишить воли к сопротивлению всех потенциальных противников власти. Важно подчеркнуть, террор – политика превентивного насилия и это отличает его от самых жестких репрессий по отношению к нарушителям законов. К террору прибегает власть, стремящаяся радикальным образом изменить существующий порядок вещей. В таких случаях, как иностранное завоевание, или социальная революция, или утверждение авторитаризма в обществе с демократическими традициями – то есть всякий раз, когда политическая реальность изменяется радикально, и эти перемены неизбежно вызывают сопротивление значительной части общества – в арсенале политических стратегий новой власти лежит политика террора.

Слова «терроризм», «террорист», «теракт» представляют собой кальки с английского (terrorism, terrorist, act of terrorism). По своему исходному смыслу, все они связаны с террором, как политикой устрашения. Но здесь решающее значение приобретают различия. Прежде всего, субъектом

Обязательное условие терроризма – резонанс террористической акции в обществе. Терроризм принципиально декларативен. Широкое распространение информации о теракте, превращение его в наиболее обсуждаемое событие представляет собой ключевой элемент тактики терроризма. Оставшийся незамеченным или засекреченный теракт утрачивает всякий смысл.

Это отличает террористический акт от таких близких явлений, как диверсия или политическое убийство. Диверсия – силовая акция подрывного характера осуществляемая спецслужбами государства. Диверсия ценна непосредственным уроном противнику, общественный резонанс операции не интересует диверсанта и даже опасен. В идеале диверсия имитирует техногенную катастрофу, несчастный случай или силовую акцию, совершенную другой силой.

Общественный резонанс на террористический акт необходим террористам для изменения общественных настроений. Теракты воздействуют на массовую психологию. Террористические организации демонстрируют свою силу и готовность идти до конца, жертвуя как собственными жизнями, так и жизнями жертв. Террорист громогласно заявляет, что в этом обществе, в этом мире есть сила, которая ни при

Террористический акт:

1. Демонстрирует обществу бессилие власти. В той точке времени и пространства, где произошел теракт, власть утратила монополию на насилие, были вызывающе нарушены законы и установления власти. В зоне теракта реализовалась альтернативная власть.

2. Создает прецеденты активного неповиновения и силового противостояния власти. Идеологи терроризма называют это «пропагандой действием». Теракт содержит в себе призыв к силам, сочувствующим делу террористов, присоединиться к активному противостоянию власти.

3. Как правило, активизирует любые силы и настроения, оппозиционные власти, в том числе и дистанцирующиеся от тактики терроризма. Теракт трактуется как бесспорный признак острого кризиса в обществе. Все это подталкивает общество, а за ним и власть, к уступкам политическим силам, использующим тактику терроризма.

4. Ударяет по экономике, снижает инвестиционную привлекательность страны, ухудшает ее имидж, снижает поток международных туристов и т.д.

5. Подталкивает страну к радикализации политического курса, к авторитарным формам правления. Часто такая эволюция соответствует целям террористов.

Терроризм представляет собой наиболее опасный (по критерию вложенные ресурсы

Согласно общему мнению правоведов, терроризм в любых своих формах является наиболее общественно опасным из всех преступлений, описываемых уголовным законодательством (в санкциях статей, предусматривающих уголовную ответственность за преступление террористического характера, должно быть самое суровое наказание, из всех видов наказаний предусмотренных уголовным законом).

Теракт требует общенациональной, а в идеале глобальной аудитории. Из этого следует первое условие возникновения терроризма – формирование информационного общества. В своих современных формах терроризм возникает в 19 в. в Европе. То есть там, где возникает общество, регулярно читающее газеты. И далее, чем мощнее становятся средства массовой информации, чем более пронизывают собой общество, чем выше их роль в формировании общественных настроений – тем шире волна терроризма. По мере того, как привычка читать газеты и журналы дополняется привычкой слушать радио, смотреть телевизор, «сидеть» в интернете

Второе условие возникновения терроризма связано с природой технологии и законами развития технологической среды человеческого существования. Суть дела в том, что по мере разворачивания научного и технического прогресса, техногенная среда становится все более сложной и уязвимой. Развитие техники дает человеку возможность точечно разрушать социальную, технологическую и природную среду.

Для разрушения какого-либо материального объекта необходима энергия, равная или соотносимая с энергией, необходимой для создания этого объекта. В древности разрушение плотины или пирамиды потребовало бы значительного числа людей и достаточно длительного времени, а такое действие не осталось бы незамеченным. Развитие технологии позволило аккумулировать энергию и точечно использовать ее для разрушения предметной или природной среды. Кинжал и арбалет уступают место динамиту, винтовке с оптическим прицелом, гранатомету, компактной ракете класса «земля-воздух» и т.д.

Технологическая среда становится все более плотной и более уязвимой. Возможности государства блокировать деятельность террористов в каждой точке социального пространства в любой произвольный момент оказываются ниже возможностей злоумышленников нанести удар. В современном мире техногенные катастрофы происходят и безо всякого вмешательства террористов.

Третье существенное условие возникновения терроризма связано с размыванием традиционного общества и формированием общества модернизированного, ориентированного на либеральные ценности. Терроризм возникает тогда, когда на смену традиционной культуре приходит общество, знакомое с концепцией общественного договора. Либеральные ценности и идеи

Теракты громогласно возвещают о том, что власть не способна гарантировать жизнь, здоровье и спокойствие граждан; следовательно, власть ответственна за это. Здесь – суть механизма политического шантажа, который используют террористы. Если же общество никак не реагирует на акции террористов, или объединяется вокруг власти предержащей, то терроризм утрачивает всякий эффект.

Четвертое условие терроризма – реальные проблемы, возникающие в ходе исторического развития. Они могут иметь самое разное измерение – политическое, культурное, социальное. В благополучной стране возможны одиночные акты психически неуравновешенных маргиналов, но терроризм как явление слабо выражен. Самые частые основания терроризма – сепаратизм и национально освободительные движения, а также религиозные, этнические, идеологические конфликты. Терроризм – явление, присущее кризисным этапам модернизационного перехода. Характерно, что завершение модернизационных преобразований снимает основания для терроризма.

Терроризм возникает на границах культур и эпох исторического развития. Самый яркий пример этого – ситуация в Израиле и Палестинской автономии, где исламский мир сталкивается с выдвинутым вглубь Азии форпостом европейской цивилизации, и глубоко традиционное палестинское общество соприкасается с модернизированным обществом Израиля. Культурно и стадиально однородные общества (Голландия, Швейцария) более защищены от терроризма.

Терроризма нет, и не может быть в тоталитарных и авторитарных обществах. Здесь нет условий его возникновения, а любые проявления антигосударственной деятельности чреваты террором против целых регионов, народов, конфессий или социальных категорий. В равной степени, терроризм не эффективен в распадающихся странах, где власть рассыпалась и не контролирует общество – таких как Сомали или Афганистан.

Терроризм возможен при условии сочувствия делу террористов хотя бы части общества. В отличие от диверсантов – специально подготовленных профессионалов, которые могут работать во враждебном окружении – террористы, так же как и партизаны, нуждаются в поддержке среди населения. Утрата этой поддержки ведет к угасанию террористической деятельности.

Терроризм является индикатором кризисных процессов. Это – аварийный канал обратной связи между обществом и властью, между отдельной частью общества и обществом в целом. Он свидетельствует об остром неблагополучии в некоторой зоне социального пространства. В этом отношении, терроризм не имеет чисто силового, полицейского решения. Локализация и подавление террористов – лишь часть борьбы с этим злом. Другая часть предполагает политические, социальные и культурные преобразования, которые снимают основания для радикализации общества и обращения к терроризму.

По характеру субъекта террористической деятельности, терроризм делится на:

По своим целям терроризм делится на:

Однако преследуемые цели могут переплетаться. Так, использующая методы терроризма «Курдская рабочая партия» преследует цели создания национального государства и одновременно – социального преобразования общества в духе марксизма

Другим примером служит колумбийская организация «Экстрадитаблес» («Подлежащие выдаче»). Ядро организации составляют преступники-наркоторговцы, подлежащие выдаче в США. «Экстрадитаблес» совершают нападения на чиновников, полицейских, известных политических и общественных деятелей, всех активно выступающих против наркоторговли. Поводом для террористических акций может послужить полицейская операция против наркомафии или выдача американскому правосудию очередного мафиозного босса.

Одна и та же организация часто фигурирует под разными названиями. Террористические организации переживают расколы; из материнской организации выделяются новые. Существуют организации – фальшивки, организации – однодневки. Кроме того, террористические организации разномасштабны. Рядом с действенными, большими существовали и существуют крошечные. Все это порождает проблемы с верификацией и классификацией существующих данных.

Исследователи выделяют наиболее опасные организации, способные развернуть массовый террор. Среди них – шиитская «Хезболла» (Партия Аллаха) со штаб квартирой в Ливане, палестинские «ХАМАС» (Исламское движение сопротивления) и «Исламский Джихад», тамильские «Тигры освобождения Тамил Элама» в Шри Ланке, «Аль Кайда» Осамы бен Ладена , «Курдская рабочая партия» Абдуллы Оджалана, египетские «Аль Джихад» («Священная война») и «Вооруженная исламская группа».

1. Взрывы государственных, промышленных, транспортных, военных объектов, редакций газет и журналов, различных офисов, партийных комитетов, жилых домов, вокзалов, магазинов, театров, ресторанов и т.д.

2. Индивидуальный террор или политические убийства – чиновников, общественных деятелей, банкиров, сотрудников правоприменяющих органов и т.д.

3. Политические похищения. Как правило, похищают крупных государственных деятелей, промышленников, журналистов, военных, иностранных дипломатов и т.д. Цель похищения – политический шантаж (требования выполнения определенных политических условий, освобождения из тюрьмы сообщников, выкуп и т.д.)

4. Захват учреждений, зданий, банков, посольств и т.д., сопровождающийся захватом заложников. Чаще всего за этим следуют переговоры с представителями властей, но история знает и примеры уничтожения заложников. Обладание заложниками позволяет террористам вести переговоры «с позиции силы». Сегодня это одна из наиболее распространенных форм терроризма.

5. Захват самолетов, кораблей или других транспортных средств, сопровождающийся захватом заложников. Эта форма террористической деятельности получила широкое распространение в 1980-х.

6. Ограбление банков, ювелирных магазинов, частных лиц, взятие заложников с целью получения выкупа. Грабежи – вспомогательная форма террористической деятельности, обеспечивающая террористов финансовыми ресурсами.

7. Несмертельные ранения, избиения, издевательства. Эти формы террористического нападения преследуют цели психологического давления на жертву и одновременно являются формой так называемой «пропаганды действием».

9. Использование отравляющих веществ и радиоактивных изотопов.

Арсенал методов и форм терроризма постоянно расширяется. Сейчас уже говорят о компьютерном терроризме. В принципе, любые инфраструктуры общества, любые промышленные объекты, технологические структуры, хранилища отходов, повреждение которых чревато экологическими катастрофами, могут стать объектом атаки террористов.

Еще в I в. н.э. на территориях ныне занимаемых государством Израиль действовала организация сикариев , боровшаяся против римлян за автономию провинции Фессалоник. Сикарии убивали римлян и представителей еврейской знати, сотрудничавших с Римом. Убийство совершалось коротким мечом «сикой», в соответствии с определенными ритуалами.

В 11–13 вв. мусульманская шиитская секта исмаилитов, более известная под именем ассасинов практиковала физическое уничтожение представителей власти в Сирии, т.е. халифов-инородцев. Послушники-фидаи по приказу своего повелителя, некоего Старца горы, убивали любого обреченного на смерть, несмотря на любые меры предосторожности. Ассасины просуществовали до 1256, когда оплот секты – крепость Аламут – пал под ударами монголов.

В 12–13 вв., на фоне борьбы Рима с королевскими династиями Европы, религиозные авторитеты католической церкви обосновали правомочность убийства монархов поданными – монархомахии. К 16 в. идеи монархомахии становятся необычайно актуальными. Были убиты противники воинствующего католицизма Вильгельм Оранский (1584), Генрих III (1589) и Генрих IV (1610).

Историки терроризма обязательно упоминают так называемый «пороховой заговор» Гая Фокса (1605). Капитан английской армии Гай Фокс возглавил заговор против парламента и короля Якова I. Предполагалось взорвать здание парламента, в котором должен был присутствовать король. Заговор преследовал цель реставрации католицизма.

В июле 1793 французская аристократка Шарлотта де Корде заколола кинжалом члена Конвента, председателя Якобинского клуба Жана Поля Марата. Причиной послужил кровавый террор, развязанный якобинцами после падения жирондистов.

В 1820-х в Италии возникают заговорщические организации, преследовавшие цель создания национального государства. На Сицилии зарождается мафия, преследовавшая цели борьбы с монархией Бурбонов. В Неаполе в 1820 возникла «Коммора». Цели организации – подкуп и устрашение тюремщиков. Одновременно, на юге страны возникает братство карбонариев, раскинувшее свою сеть по всей Италии. Изначально целями братства была защита крестьян и сельхозрабочих от произвола помещиков-землевладельцев. Карбонарии сперва предупреждали, а затем убивали наиболее жестоких притеснителей. Впоследствии организация карбонариев приобретает политический характер и ставит задачи борьбы с австрийским владычеством и продажными монархическими режимами. Все три организации использовали террористические методы, устрашая тюремщиков, помещиков, офицеров полиции и государственных чиновников. Отметим, что терроризм был лишь одной из тактик, используемых заговорщическими организациями. Они вели пропаганду, готовили и осуществляли побеги из тюрем, вооруженные выступления.

После Италии терроризм получил распространение во Франции, Австрии, Германии. На короля Франции Луи-Филиппа было совершено семь покушений. В одном из них (1835) было убито 18 и ранено 22 человека. Середина 19 века была отмечена рядом удачных и неудачных покушений – на императора Фридриха-Вильгельма IV, на Франца-Иосифа Австрийского. В 1858 итальянец Феличе Орсини совершил покушение на Наполеона III. Был убит герцог Пармский (1854), совершены покушения на Фердинанда III Неаполитанского и испанскую королеву Изабеллу (1856).

С 1880–1890-х Европа и США переживают расцвет анархо-терроризма. В 1894 был убит президент Французской республики Сади Карно. В 1881 был смертельно ранен президент США Дж. Гартфельд. В 1901 – убит президент США Мак-Кинли . На фоне пиковых событий происходили и менее громкие акты – взрывы бомб в театрах и ресторанах, убийства крупных и средних чиновников и т.д. Анархистский терроризм пошел на спад лишь с 1910–1920-х.

Итоги 19 в. состояли в том, что терроризм превратился в значимый фактор политической жизни. Двадцатый век характеризуется резким всплеском и качественным преобразованием терроризма. К этой тактике прибегают все новые и новые политические силы. Терроризм пошел вширь, охватил Латинскую Америку и Азию. Сложились международные связи террористов. Кроме того, терроризм превратился в фактор межгосударственного противостояния. Террористические движения стали получать поддержку от стран, выступающих как противник государства – объекта атак терроризма.

Терроризм дробится на глобально и локально ориентированный. В 20 в. складываются политические движения, имеющие глобальные интересы и претензии, которые активно используют тактику терроризма. В порядке возникновения это – международные коммунистическое, фашистское и исламско-радикальное движения. Эти движения состоят из лидирующих государств-спонсоров и организаторов терроризма и широкого пояса террористических организаций в различных странах – объектах политической экспансии.

В 20 в. вчерашние террористы превращались в легитимных политических лидеров. Политики, использовавшие тактику терроризма, становились иногда главами государств. В начале 20 в. к тактике терроризма активно прибегают национально-освободительные и революционные движения. Они действуют на территориях Российской, Османской, Британской империй. Новым элементом была поддержка террористов на государственном уровне. Так, во время Первой мировой войны, Германия поддерживала ирландских сепаратистов,

Мировая война задала новый импульс к дальнейшему развитию терроризма. Была наглядно продемонстрирована успешность подобной тактики. Война началась с выстрела террориста. А в результате войны распались три империи и разрешился целый ряд национальных проблем.

Межвоенная эпоха характеризовалась изменением географии и качества терроризма. Терроризм все более увязывался с внешней поддержкой. За спиной террористических группировок отчетливо видны спецслужбы заинтересованных в этом государств. Государственная поддержка терроризма становится уделом агрессивных тоталитарных режимов, активно противостоящих либеральным ценностям. Расширяется география терроризма. Послевоенная Европа не освободилась от прежних национальных проблем. Кроме того, возникли новые (к примеру, на территории Югославского королевства). Возникают очаги терроризма и на Востоке.

В межвоенный период приходят к власти и укрепляются коммунистические и фашистские режимы. На этапе борьбы за власть их объединяет сочетание легальных и нелегальных форм работы. Наряду с парламентскими партиями эти движения располагали кадрами подпольщиков и боевиками. И коммунисты, и фашисты использовали тактику терроризма на пути к власти. Далее, тактика терроризма используется некоторое время и после формального прихода к власти, пока тоталитарные партии не создали эффективный аппарат государственного насилия. На этом этапе и коммунисты, и фашисты используют боевиков для расправы с противниками нового режима. В России эту тактику иллюстрирует убийство в больнице депутатов Учредительного собрания Шингарева и Кокошкина после разгона Собрания. А также, расстрел по приказу РСДРП народной демонстрации, состоявшейся в Петрограде в знак протеста против разгона Учредительного собрания. В Италии – убийство депутата-социалиста Джакомо Маттеотти (1924). В Германии – террор штурмовиков Рема с момента прихода Гитлера к власти до «ночи длинных ножей», когда штурмовики были уничтожены (1933–1934). Закрепившись у власти и «оседлав» систему карательных органов, коммунисты и фашисты переходят к планомерному государственному террору. В результате, тактика терроризма выносится вовне, превращаясь в один из инструментов решения задачи политической экспансии.

Политика «экспорта революции» неизбежно сопряжена с использованием тактики терроризма. В 1920-х при Коминтерне создавались школы для западноевропейских и американских коммунистов, где проходили обучение методам терроризма и гражданской войны. СССР снабжает оружием и деньгами боевиков на Балканах. В апреле 1925 во время панихиды по депутату парламента в кафедральном соборе Софии были взорваны две «адские машины». Ответственность за теракт взяла на себя компартия Болгарии. За ее спиной стояли спецслужбы СССР. Характерно, что перед нами не изолированный теракт, но неудавшаяся попытка совершить государственный переворот.

Фашистские режимы, решая задачи политической экспансии, также спонсировали терроризм. В 1934 в ходе неудавшейся попытки фашистского переворота в Австрии, сторонники аншлюса совершили убийство канцлера Энгельберта Дольфуса. В 1934 усташи (хорватские националисты) совершили убийство югославского короля Александра I Карагеоргиевича и французского министра иностранных дел Луи Барту. Боровшиеся за независимость Хорватии усташи работали в контакте со спецслужбами фашистской Германии. Этот теракт подорвал один из инструментов, обеспечивавших стабильность в межвоенной Европе – военно-политический союз Чехословакии, Румынии и Югославии под общим названием «Малая Антанта», созданного под патронажем Франции. Руками усташей, руководство фашистской Германии решало свои проблемы.

Помимо Италии и Германии, фашистский терроризм проявил себя в лице румынской организации «Железная гвардия» (осуществившей в 1934 убийство премьер-министра Румынии Иона Дуки). Фашистские организации Венгрии и Франции также использовали тактику терроризма.

В США на межвоенный период приходится некоторая активизация Ку-Клукс-Клана. Клан совершает теракты против религиозных и расовых меньшинств.

Вторая мировая война знаменовала собой еще один этап в развитии терроризма. В послевоенный период терроризм разрастается практически по всему миру и переживает очередное качественное превращение. До войны преимущественно объектами терроризма были агенты власти, военные, лица сотрудничающие с режимом. Мирное население, не связанное с властью, не было преимущественным объектом террористов. Но Мировая война, опыт Холокоста и Хиросимы изменил отношение к цене человеческой жизни в глобальных масштабах. После войны складывается практика современного терроризма. Теперь субъект терроризма – мощная профессиональная организация, опирающаяся на поддержку государства-спонсора терроризма. Прямые объекты террористического насилия – граждане, иностранцы, дипломаты. Теракт оказывается механизмом давления на власть через общественное мнение и международное сообщество. Суть шантажа террористов состоит в том, что либеральному обществу присущ естественный пацифизм, страх крови, как своей, так и чужой. Противостояние террориста и либерального государства – это противостояние двух культур, кардинально различающихся ценой человеческой жизни.

После войны узел национальных проблем окончательно смещается на Восток. Исчезает круг фашистских государств-спонсоров терроризма, но существенно расширяется круг спонсоров коммунистических. В 1960-х складывается арабский (или исламский) круг государств-спонсоров терроризма. Во главе этих государств стоят как светские панарабские националисты фашистского толка, так и исламские фундаменталисты.

В Европе после войны действует ряд сепаратистских движений. Крупнейшие из них – ИРА и ЭТА. ИРА – «Ирландская республиканская армия» – старейшая террористическая структура, возникшая в 1914. После обретения Ирландией независимости, она борется за присоединение к республике Ольстера (см . СЕВЕРНАЯ ИРЛАНДИЯ ). Активность ИРА особенно выросла с 1970-х. ЭТА – (Euskadi ta Ascatasuna – «Страна басков и свобода») возникла в 1959 в Испании. Борется за полную независимость Басконии. Со временем лидеры ЭТА пришли к сочетанию национализма и марксизма. Пик активности ЭТА падает на 1960–1980-е. Одна из наиболее известных акций – убийство премьер министра Испании Карьеро Бланко (1973). В настоящее время активность ЭТА

Ярким явлением истории послевоенного Запада стал «левый» терроризм. Он охватил Испанию, Португалию, Францию, Италию, ФРГ, Японию, США. Самый мощный натиск леворадикального терроризма пережили Испания, Италия и ФРГ.

В Испании в середине 1960-х была создана маоистская «Коммунистическая партия Испании» (марксистско-ленинская). В качестве боевой организации партии в середине 1970-х выступали «Революционный патриотический и народный фронт» (ФРАП) и «Группа патриотического антифашистского сопротивления первого октября») (ГРАПО). Пик активности этих структур падает на вторую половину 1970-х. Не менее двух десятилетий терроризм в Испании был серьезной политической проблемой.

В 1970 в Италии возникает организация марксистского толка «Красные бригады». Пик ее активности приходится на вторую половину 1970-х -начало 1980-х. Наиболее громкая акция – похищение и последующее убийство лидера христианских демократов Альдо Моро (1978). Другая видная организация анархистского толка «Рабочая автономия» тяготела к стихийным, массовым акциям и стремились разворачивать городскую герилью (пикеты, захват предприятий, порча оборудования, пролетарские экспроприации). С начала 1980-х итальянские террористы переживают кризис.

Левый терроризм в ФРГ восходит к студенческим бунтам 1968. Лидер – организация «Фракция Красной армии» (РАФ) получившая по фамилиям лидеров наименование «Группа Баадер-Майнхоф». Цель движения – развязывание в стране пролетарской, коммунистической революции посредством городской герильи. Лидеры – Ульрика Майнхоф, Хорст Малер – часто выступали как теоретики и пропагандисты движения. Группа была исключительно активна в 1970–1972. За этим последовал разгром и спад активности. Позднее в ФРГ возникло «Движение 2 июля», взявшее своей эмблемой красную звезду и пулемет. Максимум активности Движения падает на 1975. Террористы захватывали в заложники крупных политиков, убили президента Верховного суда Гюнтера фон Дренкмана (1974). Самая известная акция западногерманских террористов – похищение председателя «Союза германских промышленников» Ганса Шляйера (1977). В ответ на этот теракт, правительство страны создало спецподразделения по борьбе с терроризмом. В 1981–1982 полиция разгромила террористические организации. Большинство их членов было арестовано. Уцелевшие эмигрировали и затаились.

Леворадикальный терроризм в других странах получил гораздо меньшее развитие. В Португалии после революции 1974 возник ряд левоэкстремистских группировок. Самая известная – «Народные силы 25 апреля» в первой половине 1980-х совершила серию терактов. В начале 1960-х Франция пережила террор ОАС (Org

В США в конце 1960-х возникает группа «Везермены» («Weatherman» – «метеорологи»). Пик ее активности падает на начало 1970-х, за этим последовал разгром. Другая организация – «Объединенная освободительная армия» заявляет о себе в начале 1970-х. Пик известности связан с похищением Патриции Херст – дочери газетного магната, которая выразила желание вступить в ряды организации. Вслед за этим событием, левый терроризм в США быстро идет на убыль.

Достаточно серьезный натиск террористов с конца 1960-х пережила Япония. Самая крупная организация – «Фракция красной армии», позднее

В 1960-х открывается новый фронт левого терроризма – Латинская Америка. Импульс к разворачиванию партизанских и террористических движений в Латинской Америке задавала Кубинская революция. Придя к власти, сторонники Фиделя Кастро стали энергично налаживать «экспорт революции». В этих целях за короткие сроки на Кубе возникли специальные учебные центры по подготовке партизан.

Основы латиноамериканского радикализма: партизанское движение в городах или сельской местности – сельская или городская герилья; лозунг – «континентальная революция»; идея – создание «очагов» сопротивления сельских или городских, икона – Че Гевара . Наиболее крупный теоретик Хуан Маригелла, руководитель террористической группы в Сан-Паулу (Бразилия). Для понимания левого терроризма существенна трактовка целей герильи. По Маригелле, одна из целей – провоцировать репрессии со стороны правительства. Это сделает жизнь масс невыносимой и приблизит час восстания против режима.

В конце 1960-х возникает самая известная в Европе уругвайская организация «Тупамарос». Тупамарос проводили уравнительную раздачу денег беднякам из средств, полученных в результате экспроприаций. Широко практиковали похищение известных политических деятелей и иностранцев. Старались избегать лишней крови. Разгромлены в 1972. В Бразилии действовали несколько самостоятельных террористических организаций. Террористы совершали покушения, нападения на склады оружия, банки, иностранные фирмы, вооруженные атаки на чинов полиции и армии. Систематически похищали иностранных дипломатов с выдвижением политических требований. Разгромлены в начале 1970-х. В это же время городская герилья разворачивается в Аргентине. В середине 1970-х террористическое движение было разгромлено военным режимом.

Аналогичные группы возникали в ряде других стран Южной Америки – Боливии, Колумбии, Чили, Перу.

Особого упоминания заслуживает перуанская организация «Сандеро луминосо» («Светлый путь»), возникшая в 1978. Ее лидеры рассматривают движение как «марксистско-ленинскую организацию нового типа». Ядро организации – индейцы, студенты и преподаватели университета в беднейшем районе Перу. Конечная цель – разрушение городов, ставка на натуральное хозяйство, разрушение техники и зданий. Очевидна мировоззренческая связь сандеристов с полпотовской Кампучией. Неспособные вписаться в современное общество, эти архаики с оружием в руках отстаивают свое право жить вне истории и цивилизации. В середине 1980-х организация пережила разгром, но существует по сей день.

Специфическая ситуация сложилась в Турции, на границе Европы и Азии. Наряду с курдским сепаратистами, здесь действовали как «правые», так и «левые» террористические организации. В 1970-х страна переживала острый модернизационый кризис, выражавшийся, в том числе и в противостоянии правого и левого экстремизма. Правые организации фашистского толка и левые – маоистского, интенсивно боролись с правительством и друг с другом. Здесь широко практиковался безадресный террор: взрывы на объектах массового посещения. Пик активности – конец 1970-х. Затем правительству удалось локализовать (но не уничтожить) собственно турецких террористов. Активность сепаратистов из «Курдской рабочей партии» Абдуллы Оджалана удалось снизить лишь в последнее время, чему способствовал арест Оджалана.

Последний ареал послевоенного терроризма – восточный. Сложившись в 1960-х, он разрастается вплоть до начала 21 в. Контуры этого ареала совпадают с границами исламской идентичности. Исторически терроризм на Востоке вырос из палестинской проблемы. Террористическая организация ФАТХ (Al-FAT"H – одно из названий Движения национального освобождения Палестины) преследует своей целью борьбу с Израилем до его уничтожения и создания палестинского государства. Она возникает в 1950-х в Египте. Египет обеспечивал движение оружием, инструкторами, учебными лагерями. В конце 1950-х ячейки ФАТХ появляются в Алжире, Тунисе, Ливии, Ливане, Иордании. В середине 1960-х ФАТХ получает помощь оружием от КНР. В 1968 формируется «Организации Освобождения Палестины» (ООП), председателем которой в 1969 становится лидер ФАТХ Ясир Арафат . В конце 1960-х – первой половине 1970-х ООП получало помощь от СССР. Палестинские боевики проходили обучение в спеццентре в Балашихе и туркменском городе Мары. Лидера движения Арафата финансировали Египет, Китай, СССР. Румыния помогала ООП оружием. ООП вел долгую и упорную борьбу, которая включала в себя и терроризм, во имя обретения палестинской государственности. Создание Палестинской автономии (1993) стало возможно на основании политического компромисса, который состоял в отказе ООП от задачи ликвидации израильской государственности и отказе от методов терроризма. Данный компромисс был признан далеко не всеми боевиками.

Палестинцы продолжают бороться за создание полностью суверенного государства и обретение приемлемых для себя границ. Для этих целей используется старый принцип – сочетания легальных и нелегальных форм политической деятельности. Формально ООП и Палестинское руководство не используют террористических методов. Однако, на территории Автономии под крылом ООП действуют террористические структуры («Хамаз», «Исламский Джихад» и другие). И несмотря на то, что отдельных боевиков сажают иногда в палестинские тюрьмы, тактика ООП и террористов эффективно координируется.

Среди особенностей палестинского терроризма: широкое использование безадресного террора; подготовка и использование террористов-смертников в массовом порядке; планирование и реализация громких акций ориентированных на мировое общественное мнение (угоны самолетов и др.); гибкое использование террористических актов как элемента политики.

Таким образом, более четырех десятилетий идет практически непрерывная война, которая давно уже вышла за рамки противостояния израильтян и палестинцев. Разрастание терроризма на Востоке фиксирует двуединый процесс – активизации исламского экстремизма и рост противостояния его западному миру. Поддержка Израиля Западом и арабская солидарность с народом Палестины втягивала арабский мир в это противостояние. Но причины лежат значительно глубже. Включение стран исламского мира в процессы модернизации дестабилизирует традиционные общества и мобилизует их на противостояние источнику модернизационных процессов. Такие факторы как крах колониальной системы, гигантские доходы от экспорта нефти, связанная с процессами «исламского возрождения» растущая солидарность стран исламского мира способствовали формирование и разрастание целостного террористического комплекса.

На Ближнем Востоке одна за другой шли гражданские войны, происходили интервенции, распадались страны, захватывались территории соседних государств, постоянно росли лагеря беженцев. В такой ситуации опора на силовые решения превращалась в универсальный политический механизм, а война становилась обыденным фоном человеческой жизни. Ряд территорий Ливана превратился в базу терроризма. В настоящее время юг долины Бекаа контролирует Хамаз. Здесь созданы базы боевиков и учебные центры. Инфраструктура арабского терроризма получает финансовую поддержку из Ирана, Ирака и Сирии. В Судане правящий фундаменталистский режим создал лагеря на юге страны. Длительное время террористов поддерживала Ливия.

В 1970-х западный мир переживал пик террористического наступления. В это время формируется система международного терроризма. Тактические цели самых разных игроков совпадали в одном: и террористические организации и государства-спонсоры взаимодействовали во имя общей цели – дестабилизации Запада. К примеру, знаменитый террорист, венесуэлец Ильич Рамирес Санчес (Карлос Шакал) проходил подготовку в советском и кубинском учебных лагерях, а работал как на группировки отколовшиеся от ООП, так и на лидера Ливии Муамара Каддафи

Союз спонсоров терроризма из соцлагеря и светских режимов арабского мира характеризовал первый этап роста терроризма на Востоке. В конце 1970-х в исламском мире начинается поворот от светских ориентиров к исламских ценностям. Иранская революция (1978) знаменовала эпоху наступления религиозного фундаментализма. Фундаменталистский радикализм отличается предельным накалом страстей и глобальными устремлениями. На место локальной по своей природе «помощи нашим арабским братьям» в 1980-х – 1990-х приходит не знающая границ, священная «война с неверными» – Джихад.

Особого упоминания заслуживает ситуация в Индии. Полиэтничное и поликонфессиональное, индийское общество развивается весьма болезненно. Межэтнические стычки и межконфессиональные беспорядки происходят регулярно. Террор стал устойчивым элементом индийской реальности. Среди наиболее громких актов убийство индуистами-фундаменталистами премьер-министра Индиры Ганди (1984). Убийство премьер-министра Раджива Ганди

Разгром и увядание левого терроризма непосредственно предшествовали краху мирового коммунизма. Распад коммунистического лагеря, отход Китая от идей Мао задали мироощущение, в котором леворадикальная идеология не работает. Исчезли большие коммунистические спонсоры терроризма. Зато (за счет переходных стран бывшего коммунистического лагеря) расширилось поле для терроризма. Сохраняется и растет арабо-мусульманский очаг терроризма. Кроме того, сохраняется традиционный сепаратистский терроризм в Европе, Индии, Шри-Ланке и других странах.

В последние годы сложилась так называемая «дуга нестабильности», тянущаяся от Индонезии и Филиппин до Боснии и Албании. Одна из примет этой дуги – терроризм, направленный против носителей неисламской (европейской, христианской, иудаистской, индуистской) идентичности или носителей светских, секуляристских ценностей в традиционно исламских странах. Это позволяет таким крупным теоретикам международных отношений как Самуэл Хантингтон говорить о межцивилизационном противостоянии переживающего кризис модернизации исламского мира и динамичной цивилизации Запада.

В 1990-х на территории распавшейся Югославии возник новый очаг терроризма. К его методам прибегали разные этнически и конфессионально маркированные силы. Это были албанцы, боснийцы, сербы, хорваты. В последнее время, по мере стабилизации политической ситуации, здесь наблюдается спад террористической активности. Однако, югославский терроризм жив. Политическое убийство премьер министра Сербии Зорана Джинжича (2003) потрясло всю страну.

В 1990-х возник очаг терроризма на территории Алжира. В 1992 правящий светский режим отменил результаты выборов, на которых одержала победу фундаменталистская политическая организация – Исламский Фронт Спасения. Следствием этого стало развязывание волны терроризма. Власть ответила жесточайшими репрессиями. Практически в стране развернулась гражданская война. Террор власти и терроризм религиозных фанатиков привели к чудовищным по масштабам жертвам. Погибли десятки тысяч людей. Алжирский терроризм отличало широкое применение массового безадресного террора. Ситуация нормализовалась лишь к концу десятилетия.

В Израиле напор терроризма нарастал в течение всех 1990-х. Здесь терроризм – очевидный инструмент политического давления на Израиль. Теракты происходят практически ежедневно. Сложилась патовая ситуация: Израиль не может уничтожить инфраструктуру и базу терроризма, а единый фронт антиизраильских сил (ООП, арабский терроризм, государства-спонсоры терроризма) не может уничтожить Израиль

Взрыв торгового центра в Нью-Йорке 11 сентября 2001 стал еще одной вехой в истории терроризма. Приметы наступившего этапа – создание международной антитеррористической коалиции под руководством США, объявление терроризма ведущей опасностью для мировой цивилизации и возведение задачи изживания терроризма в ранг первоочередных проблем мирового сообщества. РФ, испытавшая на себе заметные удары терроризма, вошла в антитеррористическую коалицию

За словами последовали действия. Член группы Ишутина Д.Каракозов в 1866 совершает неудавшееся покушение на Александра II. В 1887 в Париже на жизнь царя покушается польский эмигрант А.Березовский. В 1878 был убит жандармский генерал Мезенцев. В 1879 – харьковский губернатор Кропоткин (двоюродный брат знаменитого анархиста). В 1879 в России возникла террористическая организация «Народная воля». В 1879 народовольцы вынесли «смертный приговор» Александру II . Было сделано восемь покушений. Последнее – 1 марта 1881 завершилось убийством царя. За этим последовал ультиматум наследнику с требованиями глубоких политических преобразований. Однако «народные массы» не оправдали надежд террористов: вместо долгожданной революции начались еврейские погромы. Вскоре организация была разгромлена.

Отличительной особенностью дореволюционного российского терроризма было благожелательное отношение к террористам образованного общества. Крестьянство было далеко от этой темы или относилось к бомбистам негативно. Люди, отрицавшие тактику террора по моральным или политическим соображениям, находились в абсолютном меньшинстве. Аргументы для оправдания революционного террора черпались в сокрушительных оценках российской реальности. В террористах видели подвижников идеи, жертвующих своей жизнью во имя высоких целей.

Самым ярким проявлением этих общественных настроений был оправдательный вердикт суда присяжных по делу Веры Засулич , совершившей покушение на жизнь петербургского градоначальника Ф.Трепова. Взволнованная сообщением о совершенном по приказу Трепова несправедливом наказании политического заключенного Боголюбова, Засулич стреляла в градоначальника. Речь защитника завершалась словами «Да, она может выйти отсюда осужденной, но не выйдет опозоренной…». Значительная часть образованного общества восхищалась террористами. См. также НАРОДНИЧЕСТВО.

Эпоха контрреформ Александра III не благоприятствовала революционному терроризму. Впрочем, неудачная попытка убийства царя была предпринята в 1887. Историческая ситуация изменилась к середине 1890-х. В начале царствования Николая II произошла консолидация революционных сил самых разных ориентаций. Исторически наследовавшая народовольцам партия социалистов-революционеров (образована в 1901) восприняла тактику терроризма. В конце 1901 создается Боевая организация партии эсеров (распавшаяся в начале 1907).

Первое политическое убийство в 20 в. было совершено в России. Студент Петр Карпович, незадолго до этого исключенный из университета, 4 февраля 1901 убил консервативного министра образования Н.Боголепова. В апреле 1902 – убит министр внутренних дел Сипягин. В июле 1904 его преемник на этом посту – фон Плеве. В феврале 1905 – дядя царя, московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович. Это были наиболее громкие акты.

Помимо эсеров, тактику терроризма использовали и анархисты и националисты с окраин империи, и социал-демократы, но эсеры , делали исключительную ставку на использование тактики терроризма. Боевая организация была профессиональной структурой. Ее члены были свободны от теоретических баталий и внутрипартийных проблем. Внутри организации разделялись функции и сферы ответственности. Так Григорий Гершуни отвечал за организацию и подбор кадров. Дора Бриллиант специализировалась на изготовлении бомб. Помимо центральной Боевой организации существовали т.н. «летучие боевые отряды» и «боевые дружины» на местах.

Первая русская революция (1905–1907) знаменовалась мощнейшим всплеском терроризма. Терроризм охватил всю страну и превратился в повсеместное явление. С октября 1905 и до конца 1907 было убито и искалечено 4500 государственных чиновников, убито 2180 и ранено 2530 частных лиц. В 1907 году на счету террористов в среднем 18 ежедневных жертв. С конца 1907 революция отступает, но отступает с боями. С января 1908 по май 1910 зафиксировано 19 957 терактов и революционных грабежей. Убивали полицейских, взрывали дома, экспроприировали (грабили на нужды революции) в домах, поездах и пароходах не профессиональные террористы, но

Особое место в истории русского терроризма занимает дело Азефа . Евно Азеф (1869–1918) – сын еврейского портного, предложил свои услуги Департаменту полиции в 1892, будучи студентом политехнического института в Германии. Вернувшись в 1899 в Россию, установил связи с террористическими группами и вскоре стал заметным деятелем эсеровского движения. По указанию министра внутренних дел Плеве, он проник в руководящие структуры партии, а с 1903 возглавил Боевую организацию эсеров. До середины 1908 сотрудничал с полицией. Летом 1908 Азеф был разоблачен Владимиром Бурцевым. Создатель отечественной традиции журналистского расследования деятельности спецслужб, Бурцев сумел доказать факт работы Азефа на тайную полицию. Партия эсеров провела официальное расследование. В результате ЦК партии социалистов-революционеров был вынужден признать истину и объявить Азефа провокатором. Дело Азефа нанесло непоправимый урон партии эсеров.

Параллельно эсеровскому, но менее организованно и в более скромных масштабах, разворачивался террор анархистов. Анархисты были заметны на юге и западе Российской империи. Центры анархистского террора – Белосток, Одесса, Рига, Вильно, Варшава. Анархистский терроризм отличала направленность против имущих классов и широкое использование смертников.

Социал-демократы в целом декларировали неприятие систематического террора. Большевики, прежде всего их лидер В.И.Ленин , отвергали терроризм как ошибочную тактику, бесперспективную с точки зрения задачи совершения социальной революции в России. Однако, практичные большевики взяли на вооружение практику экспроприаций и обложения отдельных лиц налогом на нужды революции. Во время революции партией большевиков создавались Боевые отряды. В 1905 Леонид Красин создал Военно-техническую группу при ЦК РСДРП. Помимо экспроприации имущества практиковалось уничтожение осведомителей, террор против сторонников «черной сотни», минирование железных дорог. На счету большевиков убийство грузинского писателя и общественного деятеля Ильи Чавчавадзе (август 1907). Но главным направлением большевистского терроризма были экспроприации. Этим направлением работы руководил Леонид Красин. Наиболее активная деятельность развивалась на Кавказе. Группа под руководством Семена Тер-Петросянца (Камо) провела ряд экспроприаций. Самый громкий акт – «тифлисский экс» 12 июня 1907, когда большевики взорвали две почтовые кареты с деньгами и унесли 250 000 рублей на нужды «большевистского центра» за границей.

Терроризм развивался и на окраинах империи. Польская социалистическая партия (ПСП) с конца 19 века периодически уничтожала полицейских осведомителей и лиц, наиболее рьяно сотрудничающих с царской администрацией. В годы революции ПСП создала «Варшавскую Боевую организацию», в которой активно действовал Феликс Дзержинский. Во Львове ПСП создала школу, в которой готовили кадры для борьбы с российским владычеством. На территории Литвы

В 1910-х российское общество стабилизируется. Последнее крупное дело в истории дореволюционного терроризма – убийствоСтолыпина . В сентябре 1911 скомпрометированный связями с Охранным отделением, анархо-коммунист Дмитрий Богров убил премьер-министра в здании Киевской оперы, на глазах царя и 92 агентов охраны.

Февральская революция и большевистский переворот (1917) знаменовали собой новый этап в истории российского терроризма. Устанавливая свою власть, большевики столкнулись с противодействием широкой коалиции политических и социальных сил. Враги Советской власти, естественно, обратились и к тактике терроризма. Они опирались на полувековую традицию, кадры профессионалов, сложившиеся структуры терроризма. Но тут выяснилось, что терроризм эффективен только лишь в обществе, идущем по пути либерализации. Тоталитарный режим противопоставляет разрозненному терроризму антиправительственных сил систематический и сокрушительный государственный террор.

Среди терактов эпохи Гражданской войны – убийство посла Германии графа Мирбаха (1918), убийство видных коммунистов Урицкого (1918) и Загорского (1919). В 1918 было осуществлено покушение на Ленина. В 1918–1919 – несколько взрывов в общественных местах. Так, в сентябре 1919 анархисты из «Всероссийского Повстанческого Комитета Революционных Партизан» взорвали здание Московского комитета РКП. В основном, эти теракты осуществляли эсеры. Красный террор уничтожил антисоветское подполье в считанные годы. Террористическое движение лишилось как кадров, так и поддержки в обществе. Критика правительства и сочувствие террористам – роскошь, доступная человеку, живущему в более или менее свободном обществе. Кроме того, коммунистический режим создал мощную и продуманную систему охраны высших должностных лиц государства. Теракты против вождей стали невозможными.

После окончания Гражданской войны активисты эмиграции пыталась осуществлять теракты против советских представителей за рубежом. Пример – убийство советского дипкурьера Теодора Нетте в Латвии (1926) и полпреда Петра Войкова в Польше (1927). Советские спецслужбы решили и эту проблему. Антисоветские движения насыщались людьми из Москвы, непримиримые активисты уничтожались. К концу 1930-х значительная часть эмиграции была взята под контроль. Традиция русского терроризма была уничтожена. Громкое дело середины 1930-х, послужившее сигналом к разворачиванию волны репрессий – убийство Кирова (1934) – по одной из версий – псевдотеракт, организованный спецслужбами СССР.

После войны возникают два локальных очага терроризма на территориях, аннексированных СССР перед войной – в Прибалтике и Западной Украине. Партизанские движения, оперировавшие в Прибалтике и Западной Украине, осуществляли теракты, как против представителей органов советской власти, так и против советских активистов из местных жителей. К началу 1950-х антисоветские повстанческие движения, использовавшие террористические методы, были разгромлены. Терроризм исчезает из жизни советского общества на десятилетия.

Редкие единичные теракты становятся достоянием общественности лишь с конца 1960-х. В 1969 армейский лейтенант, позднее признанный душевнобольным, пытался, стреляя из пистолета по открытой автомашине, убить Леонида Брежнева . В 1977 трое армянских сепаратистов совершили взрыв самодельной бомбы в московском метро. В 1970-х было предпринято несколько попыток угона самолета в Израиль. Несколько терактов произошло во времена Перестройки. Среди них – попытка угона самолета семейством Овечкиных («Семь Симеонов») в 1988.

С 1991 разворачивается современный этап отечественной истории. Крах советской системы создал качественно новую реальность. Согласно Конституции, РФ – демократическое правовое государство. Современное российское общество неизмеримо свободнее советского. Иными словами, демократическая Россия (как и любое демократическое общество), стала потенциальным объектом терроризма.

Теракты начинаются во второй половине 1990-х. Ослабление государственных институтов, экономический кризис, формирования черного рынка оружия и взрывчатых веществ, взрывной рост криминального насилия (т.н. «разборок», заказных убийств), неконтролируемые потоки миграции, война в Чечне и другие факторы создали предпосылки для возникновения терроризма.

Отдельные теракты совершают небольшие группировки радикально-коммунистической направленности. Примеры – взрыв памятника Николаю II под Москвой (1998), ночной взрыв у приемной ФСБ в Москве (1999), минирование памятника Петру I в Москве. Все эти акции прошли без человеческих жертв.

Неизмеримо серьезнее серия террористических актов, связанных с войной в Чечне. Это – взрывы домов, взрывы на улицах и рынках, захват общественных зданий и взятие заложников. Теракты происходят в Дагестане, Волгодонске, Москве. Чеченский терроризм отличает организованный характер, хорошее финансовое и организационно-техническое обеспечение.

Среди самых громких акций – захват отрядом террористов под руководством Шамиля Басева роддома в городе Буденовске летом 1995. Теракт закончился переговорами и возвращением террористов на территорию, не контролируемую российской армией. Аналогичный захват театрального центра на ул. Дубровка в Москве отрядом под руководством Мовсара Бараева осенью 2002 завершился штурмом, уничтожением террористов и освобождением заложников.

Известен вклад в теорию терроризма русских анархистов и радикалов. Прежде всего, вспоминаются имена Бакунина, Нечаева (например, его Катехизис революционера

Свой вклад в идеологию терроризма внесли идеологи фашизма – Примо де Ривьера, Адольф Гитлер , Йозеф Геббельс, Отто Штрассер, Бенито Муссолини . В 1960–1970-х получил известность теоретик городской герильи бразилец Хуан Карлос Маригелла, автор классического труда Мини-учебник городской герильи . Над теорией терроризма работали лидеры западно-германской лево-радикальной группы Баадер-Майнхоф (например, Концепция городской герильи и Городская герилья и классовая борьба Ульрики Майнхоф). В конце 1990-е в среде исламских фундаменталистов сложились менее доступные нам идеологические конструкции теоретиков исламского терроризма, отрабатывающие концепцию джихада. В этой системе представлений терроризм осмысливается как элемент священной войны с неверными.

Говоря об идейном багаже террористов, надо заметить, что сепаратистские и национально-освободительные движения, прибегающие к тактике терроризма, ставят перед собой локальные цели. Здесь террор – средство достижения результата, которое (как показывают примеры Польши или Израиля), снимается с решением поставленной задачи. По иному видят перспективу террористы, вдохновленные тоталитарными идеологиями и фундаменталистскими прочтениями религиозных доктрин – анархисты, радикалы-коммунисты, фашисты, исламские фундаменталисты. Для них террор выступает как пролог освободительной мировой войны. Терроризм понимается как камень, падение которого стронет с места лавину. Народы поднимутся на борьбу с империалистами, плутократами, неверными и сметут ненавистную власть сил мирового Зла. Здесь отчетливо раскрывается связь идеологического терроризма с манихейским мироощущением.

Следует отметить, что исламский религиозный фанатизм далеко не единственный источник современного религиозного терроризма. К методам терроризма прибегают религиозные фанатики индуисты или фанатики иудаисты. К терроризму пришла религиозная секта «Аум синрике», христианский фанатик – американец Тимоти Маквей.

Среди основных проблем этики терроризма – проблема оправдания террора и проблема критериев допустимости терактов, как средства политической борьбы. Теоретики и идеологи терроризма исходили из доставшейся им в наследство тираноборческой установки. Они начинали с того, что террор допустим в обществах с тираническим режимом, не дававших своим гражданам возможностей легальными способами (в рамках парламентского процесса и демократических процедур) бороться за утверждение своих идеалов и переустройство общества. Логика исторической эволюции терроризма вела идеологов движения к тому, что все и любые правительства, и авторитарные, и демократические объявлялись сатрапами и кровавыми диктатурами. Утверждается принцип революционной необходимости, согласно которому все средства хороши, если они служит делу свержения «антинародного режима».

Не менее существенна проблема случайных жертв терактов. Практика терроризма начиналась со стремления избегать и минимизировать случайные жертвы. Однако логика террористической борьбы двигала боевиков ко все большим жертвам. Соответственно, идеологи терроризма стали развивать тезис о допустимости и оправданности любых, в том числе и случайных жертв. Последние объявляются «буржуями» («неверными», «инородцами») или их «прислужниками». Побеждает идея, что все, кто терпит эту власть, ответственны за нее. Они исправные налогоплательщики, с их согласия и на их деньги существует эта власть, они ее слуги и т.д. Есть и другой ответ – в гибели случайных жертв виновата власть, с которой борются террористы.

Если за терроризмом стоит реальная проблема – социальная, культурная, политическая, то некоторый сегмент общества, чувствительный к этой проблеме, будет сочувствовать если не методам террористов, то целям или идеям, которые они защищают. Внутри этого сегмента терроризм находит поддержку, вербует кадры. Без поддержки хотя бы частью общества террористические движения угасают. Соответственно, разрешение острых проблем снимает раскол в обществе и лишает террористические движения необходимой социальной базы.

Общество, столкнувшееся с терроризмом, как правило, переживает эволюцию своего отношения к этому явлению. Возникновение терроризма раскалывает население. Одни отвергают терроризм целиком и полностью, другие допускают в определенных ситуациях, третьи принимают и оправдывают. По мере разворачивания терроризма, общество сталкивается с последствиями актов террора, видит страдания жертв. Эта информация усиливает негативное

На отношение людей к терроризму в любой стране мира влияет общеисторическая эволюция оценки этого явления. Отношение к терроризму претерпевало изменение и в рамках всемирно-исторического процесса. Терроризм родился в Европе. На первых этапах своей истории образ террориста для значительной части общества срастался с образом борца за свободу, национальную независимость, социальную справедливость. В начале 20 в. государственная поддержка движений, использующих тактику терроризма в странах потенциального или актуального противника рассматривалась многими правительствами как нормальная практика. Затем государства, приверженные либеральным ценностям, отказываются от этой практики. В межвоеный период и, особенно, после Второй мировой войны, спонсирование терроризма становится исключительным достоянием агрессивных режимов, озабоченных задачами идеологической и политической экспансии.

В 1960–1970-х формируется система международного терроризма. С этого времени разворачивается процесс осознания терроризма как безусловной опасности, угрожающей основаниям международной стабильности. Соответственно, изменяются общественные настроения. Сегодня в информационной и культурной панораме обществ, принадлежащих евроатлантической цивилизации, оправдание терроризма, героизация образа

Ныне центры терроризма сместились на неевропейские пространства. Обществам Востока еще предстоит пройти эволюцию своего отношения к терроризму и осознать его как абсолютно преступную и аморальную практику.

Терроризм – сложное и ресурсоемкое предприятие. С другой стороны, терроризм приносит большие дивиденды. Активизация террористов может оказаться значимым фактором в решении вопроса о выборе того или иного маршрута газопровода. Террористы могут перенаправить потоки международных туристов. Там, где экономические интересы исчисляются в миллиардах долларов, легко найти миллионы на финансирование террористов. Кроме этого, терроризм постоянно финансируют по идеологическим

По мере превращения терроризма в индустрию, подготовка террористов превращается в сложную сферу деятельности. Она включает в себя отбор, идеологическую и психологическую подготовку, сложное и многостороннее профессиональное обучение. Система подготовки кадров близка к системе подготовки сотрудников спецслужб, агентуры и диверсантов. Особых усилий требует подготовка террористов-смертников. В современном терроризме наблюдается две стратегии. Одна, исходит из установки на массовый

Игорь Григорьевич Яковенко

Традиционный источник помощи для террористов – это помощь каких-либо стран, использующих террористов в качестве инструментов для достижения своих целей, которые самим террористам могут быть и совершенно чуждыми. Ранее оказанием помощи «идеологически близким» террористам не гнушались и великие державы, но в современном мире это не единственный источник. Как отмечали в 2000 авторы «Доклада Совета

Более важный источник финансирования террористов – это спонсорство частных лиц через посредничество разного рода землячеств, обществ гуманитарной помощи, религиозных организаций и т.д. Дело в том, что хотя многие в «третьем мире» яростно отвергают ценности западного мира, это не мешает им осваивать «западный» капитализм и наживать капитал. Знаковой фигурой в этом отношении является Усама бен Ладен, миллионер из Саудовской Аравии, начинавший как спонсор афганских моджахедов, а затем и сам вставший в их ряды. Впрочем, арабский миллионер-террорист – это не совсем типичная фигура. Гораздо больше тех, кто щедро жертвует на «дело ислама», но отнюдь не горит желанием лично браться за автомат. В результате возникает парадоксальная картина: Саудовская Аравия – надежный союзник США, но многие ее граждане спонсируют антиамериканский терроризм и лично участвуют в терактах в Америке. Известно также, что ирландские боевики получали активную помощь от ирландских землячеств США (примерно 20% доходов Временной ИРА), хотя официальный Вашингтон всегда категорически осуждал террористов-католиков Ольстера. Этот источник подпитывает религиозные и националистические террористические группировки.

В современном мире, однако, терроризм все менее нуждается в финансовой помощи извне и все более переходит на самоснабжение. Речь идет о втягивании террористических организаций в бурно растущие международные криминальные промыслы – наркобизнес, нелегальная миграция, контрабанда ценных ископаемых и т.д. Чтобы «отмывать» криминальные доходы, террористические организации, подобно организованным преступным синдикатам, создают прикрытия в виде вполне легальных бензоколонок, супермаркетов, транспортных и прочих компаний. В результате подобной коммерциализации терроризм приобретает черты мафии, и борьба «за идею» частично вытесняется борьбой за «длинный доллар». С подобным мафиозным терроризмом бороться труднее, чем с мафией или с обычным терроризмом: он более воинственен и кровожаден, чем традиционная мафия, и более богат, чем терроризм традиционного типа. Если с «идейными» террористами можно искать и находить какие-то компромиссы, то с мафиозными террористами они принципиально невозможны. Мафиозизацией сейчас затронуты в той или иной степени практически все разновидности терроризма.

Современная Колумбия стала душевной болью и для «левых», и для «правых»: первым стыдно за то, во что выродились наследники Че Гевары, вторым – за то, какие методы вынуждены применять в борьбе с «геваристами».

В Колумбии действуют две основные повстанческие организации:

Доходы повстанцев Колумбии достигают 600 млн. долл. в год (около 1,5 млн. в день), что ставит их в один ряд с крупнейшими национальными корпорациями.

С начала 1980-х партизаны систематически собирают «дань» с наиболее процветающих сфер экономики Колумбии. Сейчас едва ли не все экономические субъекты выплачивают повстанцам-рэкетирам определенные налоги за безопасность своей деятельности. Отказ платить может закончиться похищением бизнесмена или членов его семьи. Впрочем, похищения, которым подвергаются ежегодно сотни людей, не обязательно связаны с неуплатой налогов, это еще и самостоятельный источник доходов. Кроме этого, повстанцы обогащаются за счет контроля за выращиванием, производством и переправкой наркотиков – кокаина и героина. На «освобожденных» территориях наркоторговцы открыто занимаются своим бизнесом, выплачивая «революционерам» налоги за покровительство.

Сегодня на Колумбию приходится около половины всех похищений людей в мире. Число похищений с середины 1990-х устойчиво растет, и в 2000 в Колумбии был отмечен «рекорд» – 3706 официально зарегистрированных случаев (см . рис. 2). Это означает, что ежедневно в среднем похищают 8 человек.

Колумбийский пример, когда террористические организации образуют «государство в государстве», исключителен, но не так уж уникален. По некоторым данным, ФАТХ имеет годовой бюджет в 7–8 млрд. долл., что вдвое больше, чем ВНП Иордании. Впрочем, большинство других террористических организаций имеют более скромные доходы: так, на конец 1990-х бюджет Временной ИРА оценивали в 3,5 млн. долл. в год, «Тигров освобождения Тамил Элама» – 82 млн.

Международный терроризм – существенный элемент международного преступного сообщества. Как и преступное сообщество, международный терроризм силен срастанием с государством. Разница состоит в том, что союз террористов и государства обеспечивается не коррупцией, а сознательным политическим выбором правящих режимов государств-спонсоров терроризма.

Противостояние государства и отдельной террористической организации развивается по определенному сценарию. Во второй половине 20 в. между возникновением активной террористической организации и ее разгромом в среднем проходит 3–5 лет. Иными словами, террористическая организация сама по себе, всегда проигрывает государству. Если же за спиной этой организации стоит «освобожденный район» неподконтрольный власти и управляемый антиправительственными повстанцами, или другое государство, то

Обычно новая террористическая организация неизбежно пронизывается агентурой спецслужб. Боевиков арестовывают или уничтожают в ходе спецопераций. Средний срок активной деятельности террориста составляет три года. Далее он либо погибает, либо попадает в тюрьму. Необходимы значительные организационно-технические и финансовые ресурсы для постоянного воспроизводства разрушаемой структуры терроризма. Необходимы базы, инструкторы, оружие и другое оборудование, каналы внедрения, фальшивые документы, данные разведки и т.д. Одним словом, эффективная террористическая деятельность требует сегодня полновесной поддержки государства-спонсора.

Заметим, что одно государство не может содержать всю систему международного терроризма. Для воспроизводства системы международного терроризма необходима коалиция нескольких государств (охватывающих разные континенты, представляющих разные расы и цивилизации). Такая коалиция сложилась во второй половине 20 в. Тактический союз спонсоров терроризма из стран социализма и авторитарных режимов арабского мира обеспечил разворачивание глобального наступления терроризма в 1960–1970-х.

К настоящему времени палитра государств-спонсоров терроризма уменьшилась в объеме и существенно изменилась. После 11 сентября 2001 возникли реальные предпосылки формирования глобальной антитеррористической коалиции. На наших глазах происходит утверждение нормы международных отношений, согласно которой доказанное спонсорство терроризма оказывается достаточным основанием для силовых акций против страны-спонсора, вплоть до свержения правящего режима. Разрушение связки терроризм-государство призвано решить проблему международного терроризма. Лишенные ресурсов государства и поддержки спецсужб, террористы не смогут продолжать свою деятельность в прежнем объеме. Одиночные теракты, по-видимому, неустранимы. Что же касается организованного терроризма, то без поддержки извне он возможен лишь как одна из форм гражданской войны (герильи), как предвестник разворачивающейся революции. Иными словами, в том случае, когда за террористами стоит значительная часть населения.

Можно заметить, что история изживания работорговли разворачивалась аналогичным образом. Вначале, работорговля была запрещена как международная практика. Лидеры мирового сообщества (в данном случае, Великобритания) навязали правителям традиционных обществ Востока запрет на работорговлю. Лишившись поддержки государства и статуса легальной деятельности, работорговля была задушена полицейскими мерами

В тех странах Азии или Латинской Америки (и частично на Балканах), где оперируют сегодня террористы, ситуация иная. В этих регионах терроризм не изжит исторически. Здесь внеправовое насилие считается в порядке вещей. Однако терроризм выплескивается и на пространства благополучного Запада

Международный терроризм представляет собой механизм воздействия коалиции немодернизированных (вернее, частично модернизированных) традиционных обществ на мир либеральной цивилизации. Являясь источником общемировой динамики, западный мир дестабилизирует развивающиеся страны. В этом нет злого умысла со стороны Запада. Динамичные общества по своей природе эффективнее застойных и разлагают традиционный мир. Однако идеологи Традиции осмысливают эту закономерность мировой истории как заговор, направленный против традиционного мира. Представляют лидеров мировой динамики в образе «Дьявола», говорят о «крестоносцах», о «мировом владычестве масонов» и т.д. Силы, поддерживающие международный терроризм, стремятся дестабилизировать Запад, оторвать от него страны, недавно избравшие либеральный путь, изменить вектор исторического развития.

Терроризм сегодня – эффективное средство воздействия, избранное коалицией наиболее радикальных антилиберальных сил. Эта коалиция находит себе союзников, как в самих обществах Запада, так и в постоянно растущей на Западе среде иммигрантов из Азии и Африки. Современный терроризм использует природу либерального общества, спекулируя на сущности либерального государства и ставит своей стратегической целью разрушение этого общества.

Глубинный эффект терроризма – трансформация принципов либерализма. Террористы подталкивают объекты террора к отказу от либеральных ценностей, от гражданских прав и свобод. Толкают власть на путь тотального контроля, стремятся разрушить структуры гражданского общества. Терроризм легко победить его же собственным оружием. Государственный террор сметает структуры терроризма. Однако этот путь борьбы с терроризмом закрыт. Задача состоит в том, чтобы

Современный международный терроризм – очередной исторический вызов либеральной цивилизации. Все мы – не только свидетели, но и участники этой драмы.

Материалы в Интернете: