Стефановский Пётр Михайлович (1903-1976) - военный лётчик-испытатель 1 класса, заместитель начальника Управления испытания самолётов Научно-испытательного института Военно-Воздушных Сил, генерал-майор авиации, Герой Советского Союза.

Биография:

Пётр Михайлович Стефановский родился 2 января 1903 года в деревне Чирковичи Светлогорского района Гомельской области, в крестьянской семье. В 1925 году был призван в Красную Армию. В 1926 году, по собственному желанию, был направлен в Военно-теоретическую школу Военно-Воздушных Сил в Ленинграде, которую окончил в 1927 году. В 1931 году был направлен в Москву, в НИИ Военно-воздушных сил, на должность лётчика-испытателя.

С конца 1931 года был одним из основных лётчиков-испытателей проекта «Звено», в качестве пилота авиаматки-бомбардировщика, под общим руководством конструктора В. С. Вахмистрова. Совершал вылеты на всех стадиях проекта от «Звена-1» до «Звена-7». Был первым пилотом, поднявшим ТБ-3 в составе «Звена-7» в воздух 20 ноября 1935 года.

В 1936 году на самолёте БОК-1 конструктора В. А. Чижевского последовательно побил несколько рекордов высоты, зафиксировав новый рекорд на отметке 10360 метров.

Стефановский несколько раз участвовал в первомайских парадах на Красной площади, пролетая над ней на ярко-жёлтом самолете И-16.

Начало Великой Отечественной войны встретил в Москве, в звании подполковника. Совершил 150 боевых полетов. В 1942 г. был отозван с фронта и переведён на должность командующего Западным сектором ПВО Москвы. В мае 1942 года, по собственному желанию, с должности заместителя командира авиакорпуса вновь направлен в НИИ ВВС на лётно-испытательную работу, сначала на должность лётчика-испытателя, затем на должность заместителя начальника отдела НИИ ВВС. После окончания войны продолжил службу в ВВС.

Провёл 238 испытаний, совершил 16 первых вылетов на новых типах самолётов. Первым в мире выполнил высший пилотаж на реактивном самолёте. Более чем за 30-летнюю службу в авиации освоил 317 типов крылатых машин, совершил 13500 полётов.

5 марта 1948 года генерал-майору авиации П. М. Стефановскому за освоение новой военной техники и проявленные при этом мужество и отвагу, было присвоено звание Героя Советского Союза.

С 1954 года – в запасе. Жил и работал в Москве. Умер 23 февраля 1976 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Награждён тремя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, тремя орденами Красной Звезды, медалями.

Именем П. Стефановского названы улицы в Минске, городе Щёлково Московской области, на родине, в деревне Чирковичи Светлогорского района.

Библиография:

1. Папок, В. Бясстрашны сокал / В. Папок // Гомельская праўда. – 1980. – 7 чэрвеня.
2. Попок В. Герой Советского Союза из Чиркович: [П. М. Стефановский] // Светлагорскія навіны. – 2003. – 15 студз.
3. Родинский, Д. «Познавшие небо – верны ему до конца» / Давид Родинский // Ярмарка. – 2005. – №4-8. – С.3,13.
4. Кохно, В. Высший пилотаж: [на здании Чирковичской школы Светлогорского района установлена мемориальная доска П.М. Стефановскому] / В. Кохно // Гомельская праўда. – 2006. – 8 чэрвеня. – С, 2.
5. Урвачёв, В. Грозовое московское небо сорок первого: [упоминается Герой Советского Союза П.М. Стефановский] / В. Урвачёв // Литературная газета. – 2010. – 23-29 июня. – С. 9.
6. Зыкун, М. Он жил в поднебесьи: / Мария Зыкун // Светлагорскія навіны. – 2012. – 27 снежня. – С. 8.
7. Лавренюк, В. Его мечта жила в полете / Владимир Лавренюк // Армия. – 2013. – № 4. – С. 50 – 57.
8. Народжаны лётаць: Пётр Міхайлавіч Стэфаноўскі // Светлагорскія навіны. - 2017. - 12 снежня. - С. 6.

Триста неизвестных

Литературная запись Г. И. Григорьева

Аннотация издательства: Автор книги Герой Советского Союза генерал-майор авиации П. М. Стефановский - военный летчик-испытатель 1-го класса. Служению в авиации он отдал свыше тридцати лет жизни. Более трехсот крылатых машин различных типов - от первых отечественных с поршневыми двигателями до реактивных истребителей и бомбардировщиков - испытал в воздухе Петр Михайлович Стефановский. Он также пилотировал и испытывал многие военные самолеты зарубежных стран. В годы Великой Отечественной войны П. М. Стефановский по заданию Ставки Верховного Главнокомандования сформировал из летчиков-испытателей несколько истребительных авиаполков и возглавил один из секторов ПВО Москвы. В воздушных боях на подступах к столице он лично сбил несколько вражеских самолетов. О трудной и опасной работе летчиков-испытателей, о подвигах крылатых богатырей в годы суровых военных испытаний и рассказывает книга "Триста неизвестных". Рассчитана она на широкий круг читателей.

Глава первая. Небесные Колумбы

Глава вторая. Самолет-звено

Глава третья. За скорость, высоту, дальность

Глава четвертая. Нужен ли самолету хвост?

Глава пятая. Скоростные бомбардировщики

Глава шестая. Вне видимости земли

Глава седьмая. Штопор

Глава восьмая. Генеральная проверка

Глава девятая. Творцы грозных машин

Глава десятая. Накануне

Глава одиннадцатая. Война грянула

Глава двенадцатая. Полк Степана Супруна

Глава тринадцатая. Летающие танки

Глава четырнадцатая. Испытание огнем

Глава пятнадцатая. Крылатый щит Москвы

Глава шестнадцатая. Эра реактивных

Глава семнадцатая. В строю

Примечания

Глава первая. Небесные колумбы

Рано наступившая зима 1931 года плотно укрыла искрящимся снежным покрывалом обширное Ходынское поле. Здесь, на Центральном аэродроме Москвы, расположилась авиационная бригада Научно-испытательного института Военно-Воздушных Сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Напряженная работа самого крупного в стране испытательного авиацентра идет обычным порядком. Взлетают самолеты, кружат над аэродромом, садятся. Возвратившись на землю, летчики горячо обсуждают выполненные полеты, спорят о достоинствах и недостатках испытываемых машин.

Нам, молодежи, недавно влившейся в ряды испытателей, все здесь кажется необычным, чуть ли не фантастичным.

Профиль использования новичков пока не был определен. Их внимательно изучали: опыт каждого, технику пилотирования, характер и волевые качества, физические данные.

Мы с нетерпением ожидали решения командования института. Хотелось летать.

Назначить на тяжелый бомбардировщик ТБ-1..." Вновь и вновь перечитываю короткую строчку приказа и все больше недоумеваю: я же истребитель, по призванию и по опыту. Налет достаточный. Контрольные полеты на Р-1 и Р-5 здесь, в институте, выполнил с оценкой "отлично". И вдруг... на бомбардировщик! За что?

Надо идти к начальству. Буду возражать, спорить. Должны же все-таки учитывать профиль подготовки и наклонности летчика, считаться, наконец, с его желанием. Еще работая в школе инструктором, я мечтал о больших скоростях и высотах, о лихих боевых маневрах. А может быть, школьные-то полеты и подвели. Прямо скажу: было дело, перехлестывал. Надоедало изо дня в день выполнять одно и то же - летать с курсантами по кругу и в зону. Простора хотелось, в строевую часть тянуло. А подобру туда не отпускали. Вот и... Да и один ли я бесшабашничал... Нет, бомбардировщик из меня не получится. Сокол и в неволе уткой не станет...

Такую речь надумал сказать, но начальника НИИ в тот день, как на грех, не оказалось на месте. В Управление ВВС вызвали. Решил зайти в летную комнату. Едва перешагнул порог, как кто-то из летчиков с иронией бросил:

Внимание, товарищи! Представляю нового летчика-бомбовоза.

От неожиданности я, кажется, даже отступил на шаг. Откуда он знает, ведь приказ подписан всего несколько часов назад? Испытатель (фамилию его запамятовал), словно угадав мои мысли, расхохотался:

Да у тебя, Стефановский, сейчас не лицо, а копия приказа по Научно-испытательному институту! - Но тут же уже серьезно спросил: - В бомбардировщики, значит?

В бомбардировщики...

Вот и отлично! Наконец-то настоящим летчиком-испытателем станешь.

Товарищи, находившиеся в комнате, окружили меня. Кто-то похлопал по плечу, кто-то пожал руку. Со всех сторон слышалось:

Поздравляю, Петро!

Нашего полку прибыло!

Радоваться надо, а он нос повесил.

Не спалось мне в ту ночь. Одолевали разные думы. Тяжелых воздушных кораблей я не знал, вернее, не летал на них. Сжился, сердцем сжился с маленькими, юркими, послушными в воздухе истребителями. В Каче освоил "мартинсайд", И-2бис, Р-1, Р-5. О полетах на бомбардировщиках даже не помышлял. Не знаю, с кого началось, но у многих летчиков-истребителей было предвзятое отношение к тяжелым, с виду неуклюжим самолетам. Тогда, в пору массового увлечения покорением пятого океана, почти все мы бредили бешеными скоростями, петлями Нестерова, "кавалерийскими" атаками в поднебесье. Я тоже мечтал об этом. И вдруг... на бомбардировщик.

Вспомнился наш качинский "аврушка" ("Авро-504К"). Какие только выкрутасы не выделывали на нем! Хотели взять от него больше, чем он мог дать. Нас, конечно, не миловали за это. И в моей карточке учета взысканий и поощрений появлялись неприятные для меня строчки.

Гибель молодого летчика-инструктора Юркевича, не посчитавшегося с возможностями "аврушки", несколько отрезвила нас, научила уважать авиационную технику, не подхлестывать ее там, где она уже не может дать большего. Но стремления штурмовать новое, неизведанное у нас не убавилось. Истребитель, рассуждали мы, - это боец, а без риска и смелости в бою невозможно добиться победы.

..."Бомбер" так "бомбер". Пришлось сесть за книги, беседовать с инженером, знакомиться с оборудованием пилотской кабины ТБ-1. Порядки в НИИ ВВС только внешне выглядели "домашними", без особых строевых строгостей. На самом деле здесь они были, пожалуй, более четкими, чем в летной школе. На каждый день мы получали определенное и довольно трудоемкое задание.

Постепенно я увлекся изучением новой техники. Но к истребителям тянуло по-прежнему.

И все-таки судьба сжалилась надо мной. Мне разрешили полетать сначала на И-3, а затем на цельнометаллическом истребителе А. Н. Туполева И-4 с мотором М-22. Самолет оказался без нижнего полукрыла. Это новшество инженера В. С. Вахмистрова вначале обескуражило меня: ведь усложняется техника пилотирования. Однако решил лететь. Едва успел после взлета осмотреться, как оказался уже на высоте трех тысяч метров. Замечательный самолет! А как легко выполнять на нем фигуры! До чего он послушен в управлении!

После посадки у меня возникло недоумение: для чего мне, бомбардировщику, разрешили полеты на истребителях. Ответ на этот вопрос пришел много позже.

Наша страна строила большой Воздушный Флот, создавала многоцелевую военную авиацию. Особенно бурно развивалось многомоторное самолетостроение. В войсках в сжатые сроки образовывались специальные бомбардировочные части. Советские авиаконструкторы разрабатывали все новые, более совершенные образцы большегрузных боевых самолетов. Каждый из них, прежде чем поступить в серийное производство или пойти на слом, всесторонне, безжалостно экзаменовался в НИИ ВВС Красной Армии. Поэтому все летчики института должны были уметь пилотировать и легкие и тяжелые машины.

Впоследствии мне приходилось в течение дня поднимать в воздух по нескольку самолетов различных классов и назначений. Вот почему тогда, в январе 1932 года, мне перед первым полетом на тяжелом бомбардировщике разрешили слетать на истребителе: чтобы сразу почувствовал разницу в технике пилотирования этих машин и понял - испытатель должен быть всесторонне подготовленным летчиком.

Стефановский Петр Михайлович

Триста неизвестных

Стефановский Петр Михайлович

Триста неизвестных

Литературная запись Г. И. Григорьева

Аннотация издательства: Автор книги Герой Советского Союза генерал-майор авиации П. М. Стефановский - военный летчик-испытатель 1-го класса. Служению в авиации он отдал свыше тридцати лет жизни. Более трехсот крылатых машин различных типов - от первых отечественных с поршневыми двигателями до реактивных истребителей и бомбардировщиков - испытал в воздухе Петр Михайлович Стефановский. Он также пилотировал и испытывал многие военные самолеты зарубежных стран. В годы Великой Отечественной войны П. М. Стефановский по заданию Ставки Верховного Главнокомандования сформировал из летчиков-испытателей несколько истребительных авиаполков и возглавил один из секторов ПВО Москвы. В воздушных боях на подступах к столице он лично сбил несколько вражеских самолетов. О трудной и опасной работе летчиков-испытателей, о подвигах крылатых богатырей в годы суровых военных испытаний и рассказывает книга "Триста неизвестных". Рассчитана она на широкий круг читателей.

Глава первая. Небесные Колумбы

Глава вторая. Самолет-звено

Глава третья. За скорость, высоту, дальность

Глава четвертая. Нужен ли самолету хвост?

Глава пятая. Скоростные бомбардировщики

Глава шестая. Вне видимости земли

Глава седьмая. Штопор

Глава восьмая. Генеральная проверка

Глава девятая. Творцы грозных машин

Глава десятая. Накануне

Глава одиннадцатая. Война грянула

Глава двенадцатая. Полк Степана Супруна

Глава тринадцатая. Летающие танки

Глава четырнадцатая. Испытание огнем

Глава пятнадцатая. Крылатый щит Москвы

Глава шестнадцатая. Эра реактивных

Глава семнадцатая. В строю

Примечания

Глава первая. Небесные колумбы

Рано наступившая зима 1931 года плотно укрыла искрящимся снежным покрывалом обширное Ходынское поле. Здесь, на Центральном аэродроме Москвы, расположилась авиационная бригада Научно-испытательного института Военно-Воздушных Сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Напряженная работа самого крупного в стране испытательного авиацентра идет обычным порядком. Взлетают самолеты, кружат над аэродромом, садятся. Возвратившись на землю, летчики горячо обсуждают выполненные полеты, спорят о достоинствах и недостатках испытываемых машин.

Нам, молодежи, недавно влившейся в ряды испытателей, все здесь кажется необычным, чуть ли не фантастичным.

Профиль использования новичков пока не был определен. Их внимательно изучали: опыт каждого, технику пилотирования, характер и волевые качества, физические данные.

Мы с нетерпением ожидали решения командования института. Хотелось летать.

Назначить на тяжелый бомбардировщик ТБ-1..." Вновь и вновь перечитываю короткую строчку приказа и все больше недоумеваю: я же истребитель, по призванию и по опыту. Налет достаточный. Контрольные полеты на Р-1 и Р-5 здесь, в институте, выполнил с оценкой "отлично". И вдруг... на бомбардировщик! За что?

Надо идти к начальству. Буду возражать, спорить. Должны же все-таки учитывать профиль подготовки и наклонности летчика, считаться, наконец, с его желанием. Еще работая в школе инструктором, я мечтал о больших скоростях и высотах, о лихих боевых маневрах. А может быть, школьные-то полеты и подвели. Прямо скажу: было дело, перехлестывал. Надоедало изо дня в день выполнять одно и то же - летать с курсантами по кругу и в зону. Простора хотелось, в строевую часть тянуло. А подобру туда не отпускали. Вот и... Да и один ли я бесшабашничал... Нет, бомбардировщик из меня не получится. Сокол и в неволе уткой не станет...

Такую речь надумал сказать, но начальника НИИ в тот день, как на грех, не оказалось на месте. В Управление ВВС вызвали. Решил зайти в летную комнату. Едва перешагнул порог, как кто-то из летчиков с иронией бросил:

Внимание, товарищи! Представляю нового летчика-бомбовоза.

От неожиданности я, кажется, даже отступил на шаг. Откуда он знает, ведь приказ подписан всего несколько часов назад? Испытатель (фамилию его запамятовал), словно угадав мои мысли, расхохотался:

Да у тебя, Стефановский, сейчас не лицо, а копия приказа по Научно-испытательному институту! - Но тут же уже серьезно спросил: - В бомбардировщики, значит?

В бомбардировщики...

Вот и отлично! Наконец-то настоящим летчиком-испытателем станешь.

Товарищи, находившиеся в комнате, окружили меня. Кто-то похлопал по плечу, кто-то пожал руку. Со всех сторон слышалось:

Поздравляю, Петро!

Нашего полку прибыло!

Радоваться надо, а он нос повесил.

Не спалось мне в ту ночь. Одолевали разные думы. Тяжелых воздушных кораблей я не знал, вернее, не летал на них. Сжился, сердцем сжился с маленькими, юркими, послушными в воздухе истребителями. В Каче освоил "мартинсайд", И-2бис, Р-1, Р-5. О полетах на бомбардировщиках даже не помышлял. Не знаю, с кого началось, но у многих летчиков-истребителей было предвзятое отношение к тяжелым, с виду неуклюжим самолетам. Тогда, в пору массового увлечения покорением пятого океана, почти все мы бредили бешеными скоростями, петлями Нестерова, "кавалерийскими" атаками в поднебесье. Я тоже мечтал об этом. И вдруг... на бомбардировщик.

Вспомнился наш качинский "аврушка" ("Авро-504К"). Какие только выкрутасы не выделывали на нем! Хотели взять от него больше, чем он мог дать. Нас, конечно, не миловали за это. И в моей карточке учета взысканий и поощрений появлялись неприятные для меня строчки.

Гибель молодого летчика-инструктора Юркевича, не посчитавшегося с возможностями "аврушки", несколько отрезвила нас, научила уважать авиационную технику, не подхлестывать ее там, где она уже не может дать большего. Но стремления штурмовать новое, неизведанное у нас не убавилось. Истребитель, рассуждали мы, - это боец, а без риска и смелости в бою невозможно добиться победы.

..."Бомбер" так "бомбер". Пришлось сесть за книги, беседовать с инженером, знакомиться с оборудованием пилотской кабины ТБ-1. Порядки в НИИ ВВС только внешне выглядели "домашними", без особых строевых строгостей. На самом деле здесь они были, пожалуй, более четкими, чем в летной школе. На каждый день мы получали определенное и довольно трудоемкое задание.

Постепенно я увлекся изучением новой техники. Но к истребителям тянуло по-прежнему.

И все-таки судьба сжалилась надо мной. Мне разрешили полетать сначала на И-3, а затем на цельнометаллическом истребителе А. Н. Туполева И-4 с мотором М-22. Самолет оказался без нижнего полукрыла. Это новшество инженера В. С. Вахмистрова вначале обескуражило меня: ведь усложняется техника пилотирования. Однако решил лететь. Едва успел после взлета осмотреться, как оказался уже на высоте трех тысяч метров. Замечательный самолет! А как легко выполнять на нем фигуры! До чего он послушен в управлении!

Petr Stefanovskiy Карьера: Авиатор
Рождение: Россия, 2.1.1903
0 года земестителю начальника управления испытания самолётов Генерал - Майору авиации П. М. Стефановскому за освоение новой военной техники и проявленные при этом мужество и отвагу, было присвоено звание Героя Советского Союза. Более чем за 30-летнюю службу в авиации освоил 317 типов крылатых машин, совершил 13500 полётов.

Родился 2 Января 1903 года в деревне Чирковичи, в настоящий момент Светлогорского района Гомельской области, в семье крестьянина. Окончил сельскую школу. Работал в сельском хозяйстве. С 1925 года в Красной Армии. В 1927 году окончил Ленинградскую военно - теоретическую школу, в 1928 году - 1-ю военную авиационную школу лётчиков имени Мясникова. В 1931 году переехал в Москву. Работал лётчиком - инструктором, после этого лётчиком - испытателем НИИ ВВС.

Участвовал в Первомайских воздушных парадах на Красной площади, где летал на самолёте И-16 тип 5 окрашенном в жёлтый цвет.

Участник Великой Отечественной войны. Некоторое время командовал 402-м истребительным авиационным полком особого назначения. Совершил 150 успешных боевых вылетов, в воздушных боях лично сшиб 4 самолёта противника. Затем командовал западным сектором ПВО Москвы. С Мая 1942 года заново на лётно - испытательской работе. Был заместителем начальника отдела и заместителем начальника Управления НИИ ВВС. С 1944 года Генерал - Майор авиации.

После окончания войны продолжил службу в ВВС. Провёл 238 испытаний, совершил 16 первых вылетов на новых типах самолётов. Первым в мире выполнил высший пилотаж на реактивном самолёте.

5 Марта 1948 года земестителю начальника управления испытания самолётов Генерал - Майору авиации П. М. Стефановскому за освоение новой военной техники и проявленные при этом мужество и отвагу, было присвоено звание Героя Советского Союза. Более чем за 30-летнюю службу в авиации освоил 317 типов крылатых машин, совершил 13500 полётов.

С 1954 года - в запасе. Жил и работал в Москве. Награждён орденами Ленина (трижды), Красного Знамени (трижды), Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды (трижды), мадалями. Умер 23 Февраля 1976 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище. Автор книги "Триста неизвестных".

Телеграмму из штаба фронта командиру 402-го истребительного авиационного полка Подполковнику Петру Михайловичу Стефановскому передали на аэродроме под конец дня, в час, когда он встречал возвращающихся из боя лётчиков. Прочитал и отвёл глаза, вроде бы обжёг их. Его вызывали в Москву. Вызывали спешно, в что ни на есть разгар боёв. Зачем? Что могло сотвориться?

О своём огорчении рассказал комиссару полка Сергею Федотовичу Пономарёву.

Надо ехать, начальник, - посоветовал Пономарёв. - В Кремль бессмысленно не вызывают.

Стефановский распорядился, чтобы ему подготовили самолёт к утру. Времени оставалось хоть отбавляй, позволительно обо всём неплохо помыслить.

Совсем недавно, меньше месяца вспять, было получено "добро" на создание истребительного авиационного полка из лётчиков - испытателей. За эти дни удалось в основном поднять лётчиков, инженеров, техников, мотористов, начать к слётанности экипажей, групп, провести немного жарких боёв с противником. И нежданно команда экстренно прийти в Кремль.

Рано утром, передав полк Майору К. А. Груздеву, Стефановский вылетел в Москву. В назначенный час прибыл в Кремль и вскоре был уже в кабинете Сталина.

Вы сильно уместно сказать, приятель Стефановский, - сию минуту же заговорил Верховный. - Получено извещение о том, что фашисты собираются бомбить Москву. У вас уже есть кой-какой боевой навык, и мы хотим, чтобы вы использовали его при обороне Москвы...

Он расспросил Стефановского о настроении личного состава полка, приказал отличившихся лётчиков представить к награждению орденами. В заключение сказал:

У нас сильно самое малое времени. Сдействовать же необходимо многое. Мы уже создали немного секторов обороны столицы. Вы назначаетесь начальником западного сектора и заместителем командира авиакорпуса. Сегодня будет подписан директива...

Западный сектор, как вскоре узнал Стефановский, насчитывал 11 истребительных полков, расположенных в радиусе 120 километров с границами: Москва - Истра - Старица и далее: Москва - Наро-Фоминск - Мосальск. Это что ни на есть ответственный участок обороны.

И в тот же день Стефановский начал спешную и скрупулезную работу по налаживанию связей с частями, повышению боевой готовности, подготовке экипажей к перехвату и уничтожению самолётов противника.

Война не делит сутки на темное время суток и день, время для отдыха не отводит. Начальнику сектора хотелось посетить повсюду и лично удостовериться в готовности частей. Он осуществлял челночные полёты в Подмосковье - Кубинку, Чертаново, Тушино. Вопросы кругом одни и те же: укомплектованность, мастерство, неповторяемость тактических приёмов, обученность личного состава. И митинг, краткий, экспансивный, на котором выносили решение:

Умрём, но столицу защитим!

В те дни, когда над Москвой нависла реальная опасность, трепетное сердце патриота вобрало в себя и восхищение историческими памятниками столицы, и гордыня за её обновлённую индустрию, и ответственность перед поколением за сохранность мировых шедевров.

В темное время суток на 21 Июля Государственный Комитет Обороны проверял боевую подготовленность штабов и командных пунктов Московской зоны ПВО. В Кремль были приглашены все ответственные за защиту Москвы.

Руководил командно - штабным учением шеф генштаба Генерал армии Г. К. Жуков. Верховный, присутствовавший на учении, непрерывно усложнял вводные. Трудно было уверовать в то, что эта штабная развлекуха завтра окажется смертельной реальностью...

В темное время суток на 22 Июля, фашистская Германия осуществила свой коварный проект. 250 самолётов 4-мя эшелонами, с временным интервалом 30 минут шли на Москву с западного направления. Стефановский встретил налёт в Кубинке, в полку Когрушева. Получив предупреждение о приближении вражеских самолётов, он объявил тревогу и поднял в воздух полки своего сектора. Имея резерв на каждом аэродроме, он немного томительных минут находился на земле, получал информацию с постов ВНОС, передавал необходимые распоряжения. Оперативным планом предусматривалась саммит с вражескими самолётами на рубеже Ржев - Вязьма - Солнечногорск. По расчётному времени Стефановский знал: мордобой уже начался. Доложив командиру корпуса о начале воздушного боя, Стефановский повёл новую группу истребителей.

Под крылом самолёта невидимо лежала родная почва. Было тихонько в тревожном московском небе. Так тяжко понималась явь сегодняшней военной ночи, встречи с фашистами над лесами, где ещё окончательно недавно отдыхали по воскресеньям! Впереди по курсу в настойчивом поиске самолётов противника метались тонкие лезвия прожекторов. Виднелись зарницы взрывов, огненные трассы пулемётных очередей.

Вражеские самолёты выплыли вдруг, тяжко неся смертоносный груз к столице. Советские истребители врезались в боевые порядки врага, открыли жар, вступили в воздушный мордобой.

Встретиться со вторым эшелоном наших самолётов враг, видимо, не предполагал. Не защищённый истребителями строй бомбардировщиков начал редеть, бомбовозы разворачивались, освобождались от груза, огрызаясь огнём турелей, норовили укрыться в тёмном небе.

Выйдя из боя, группа Стефановского направилась на аэровокзал. Разобравшись в обстановке, получив новые данные о движении самолётов противника, босс западного сектора поднял в воздух новую группу истребителей и вывел её в район Голицына, в полосу световых прожекторных полей. Он приказал прорвавшуюся группу бомбардировщиков истребить. Капитан К. Титенков сшиб ведущего, обезглавил строй и тем самым позволил лётчикам В. Бокачу, П. Еремееву, А. Лукьянову, А. Мазенину, С. Гошко сшибить ещё немного самолётов, а остальных направить в бегство.

Вэтого в ту темное время суток наши истребители, воздушные защитники московского неба, произвели 178 боевых вылетов, участвовали в 25 воздушных боях, сшибли 12 вражеских самолётов.

Однако несмотря на большие потери противника, многое надлежало пересмотреть и в своём секторе. Стефановский неплохо знал, что фашисты стремятся сравнять Москву с землёй. Допрос сбитых вражеских лётчиков подтвердил: немцы будут рваться к нашей столице. Отобранные у захваченных лётчиков карты Москвы имели конкретные цели бомбардировки: вокзалы, мосты, заводы, Кремль.

Каждую темное время суток лётчики 6-го истребительного авиационного корпуса делали по нескольку боевых вылетов, летали с пробоинами в фюзеляже и плоскостях. Когда западный сектор миновать фашистам не удалось, они решили подойти к столице с севера и юга.

24 Июля 1941 года немецкое руководство опять бросило на Москву 180 самолётов. Они летели 10-ю эшелонами. Путь им преградили лётчики Московской зоны ПВО, и в их числе К. Титенков, Г. Григорьев, Б. Васильев, И. Калабушкин, показавшие замечательные образцы мужества и отваги. Врагам и на тот самый раз не удалось прорваться к столице.

Стефановский скрупулезно анализировал всё новое, что рождалось творчеством лётчиков, техников и мотористов. Тут же всеми имеющимися средствами распространял его на другие части.

Много внимания уделял Стефановский улучшению системы связи, оперативной информации с главного поста ВНОС, налаживанию взаимодействия с прожекторными подразделениями.

Враг продолжал рваться к Москве. Лишь до 15 Августа он произвёл 18 ночных налётов на столицу, в которых приняли участие 1700 самолётов. За это же время силами истребительной авиации и другими вспомогательными средствами было уничтожено рядом 200 самолётов противника.

В Августе немцы усилили дневные налёты на Москву. Западный сектор снова стал направлением их главного удара. Но на пути врага непоколебимо стояли лётчики - истребители Московской зоны ПВО. Боевое мастерство советских авиаторов немаловажно возросло, гибкой и разнообразной стала тактика воздушного боя, усложнилась организация наземной подготовки. Лётчики хватали на вооружение таран как снадобье достижения победы над противником, как тактический боевой приём. 7 Августа 1941 года таранным ударом сшиб германский бомбардировщик Виктор Талалихин. 10 Августа то же самое совершил Климов. А вскоре стало известно о смелых и решительных действиях лётчиков Алексея Катрича, Бориса Ковзана, кроме того применивших таранные удары по врагу. Уже к тому времени немного лётчиков за героические подвиги были удостоены звания Героя Советского Союза, многие награждены орденами и медалями. Ордена Красного Знамени удостоился и Пётр Стефановский.

В Октябре в связи с резким обострением положения на фронте Ставка поручила Стефановскому возглавить специальную авангардную авиагруппу, в состав которой входило больше 100 самолётов, имевших мощное пушечное вооружение.

Первый потрясение по наступающим войскам противника спецгруппе приказали причинить в районе города Белый. Собрав группу, взлетевшую с 4-х аэродромов, и построив её в боевом порядке, Стефановский нанёс сокрушительный потрясение по вражеской пехоте. В тот же день состоялся повторный вылет. Во время налёта на вражеские войска произошёл махач, в котором Стефановский сшиб 2 самолёта противника.

14 Ноября немецкая авиация вновь направила на Москву 120 бомбардировщиков. Навстречу им поднялись 200 советских истребителей. Части сектора Стефановского, усиленные новыми истребителями, опытными лётчиками, бесстрашно встали на пути неприятеля. 43 вражеских бомбардировщика были сбиты в тот день.

Вэтого же с Июля по Декабрь 1941 года вражеская авиация произвела на Москву 122 налёта, в которых приняло участие 8912 самолётов. Во время этих налётов советские лётчики сшибли 1029 вражеских машин, в их числе было и немного самолётов, уничтоженных Стефансквским.

В Мае 1942 года Стефановского так же вдруг, как и назначили, освободили от должности начальника западного сектора Москвы и приказали возвратиться на испытательную работу. 11 месяцев неимоверного напряжения сил были сзади. Ещё шла махаловка, куда ни кинь гремели взрывы артиллерийских снарядов и авиационных бомб, ещё были дни, когда из полётов не возвращались лётчики западного сектора. Можно ли заниматься иными делами, помимо фронтовых? С присущей ему настойчивостью Стефановский попытался оспорить начальству. Но вскоре, потом того как присутствовал при обсуждении в ЦК КПСС вопроса об обеспечении фронта самолётами новых образцов, убедился в закономерности и целесообразности своего отзыва с фронта.

И начались будни новой работы, связанной с военно - техническим направлением, работы, которой Стефановский отдал немалую доля своей жизни.

Прошли годы. Февральским морозным днем 1976 года газетчик встретился с Петром Михайловичем. Тогда, беседуя с выдающимся лётчиком, он не знал, что сквозь немного дней его бытие вдруг оборвётся, и эта памятная саммит будет последней. Пётр Михайлович был полон творческих планов, говорил о завершении работы над новой книгой. Отвечая на вопросительный мотив, что он думает о героических профессиях, ответил:

Михаил Иванович Калинин сказал в близкое время, что любая специальность может изготовить человека героем. Я согласен с этим. Действительно, занятие не в характере труда, а в отношении человека к своему занятию. Авиаторов страсть сколько, но Чкаловым, Громовым, Покрышкиным становится только тот, кто самозабвенно любит свою работу, кто видит в ней творчество.

Бытует взгляд, что героическая слава авиации ушла в прошлое. Но так могут считывать люди, худо знающие авиацию. Авиация завсегда пользовалась поистине всенародной любовью. По комсомольскому призыву в 1930 годы в неё пришли тысячи юношей, из которых позднее выросли всемирно известные асы, выдающиеся военачальники. В то время авиация только становилась, как говорится, на крыло. Каждое завоевание в воздухе вызывало у советских людей ликование, вследствие того что что это была виктория не только научно - технической мысли, но и социалистического строя. В годы Великой Отечественной советские военные лётчики привнесли большущий вклай в нашу общую победу. Родина по достоинству оценила их ратные подвиги. Никогда не забудут эти подвиги советские люди!

Наш народонаселение ни в жизнь не забудет и ратный геройский поступок Петра Михайловича Стефановского, совершённый им в грозовом небе Москвы 1941 года.

Петр Шишацкий Petr Shishackiy

Участник Великой Отечественной войны с 1941 года, Пётр Шишацкий воевал в составе 13-го (4-го Гвардейского) истребительного авиаполка ВВС..

* * *

Телеграмму из штаба фронта командиру 402-го истребительного авиационного полка Подполковнику Петру Михайловичу Стефановскому передали на аэродроме под вечер, в час, когда он встречал возвращающихся из боя лётчиков. Прочитал и отвёл глаза, словно обжёг их. Его вызывали в Москву. Вызывали срочно, в самый разгар боёв. Зачем? Что могло случиться?

О своём огорчении рассказал комиссару полка Сергею Федотовичу Пономарёву.

И-16 тип 5 П. М. Стефановского.

Надо ехать, командир, - посоветовал Пономарёв. - В Кремль зря не вызывают.

Стефановский распорядился, чтобы ему подготовили самолёт к утру. Времени оставалось много, можно обо всём хорошо подумать.

Совсем недавно, меньше месяца назад, было получено "добро" на формирование истребительного авиационного полка из лётчиков - испытателей. За эти дни удалось в основном подобрать лётчиков, инженеров, техников, мотористов, приступить к слётанности экипажей, групп, провести несколько жарких боёв с противником. И вдруг команда срочно прибыть в Кремль.

Рано утром, передав полк майору К. А. Груздеву, Стефановский вылетел в Москву. В назначенный час прибыл в Кремль и вскоре был уже в кабинете Сталина.

Вы очень кстати, товарищ Стефановский, - сразу же заговорил Верховный. - Получено сообщение о том, что фашисты собираются бомбить Москву. У вас уже есть некоторый боевой опыт, и мы хотим, чтобы вы использовали его при обороне Москвы...

Он расспросил Стефановского о настроении личного состава полка, приказал отличившихся лётчиков представить к награждению орденами. В заключение сказал:

У нас очень мало времени. Сделать же необходимо многое. Мы уже создали несколько секторов обороны столицы. Вы назначаетесь начальником западного сектора и заместителем командира авиакорпуса. Сегодня будет подписан приказ...

Западный сектор, как вскоре узнал Стефановский, насчитывал 11 истребительных полков, расположенных в радиусе 120 километров с границами: Москва - Истра - Старица и далее: Москва - Наро-Фоминск - Мосальск. Это самый ответственный участок обороны.

И в тот же день Стефановский начал спешную и скрупулезную работу по налаживанию связей с частями, повышению боевой готовности, подготовке экипажей к перехвату и уничтожению самолётов противника.

Война не делит сутки на ночь и день, время для отдыха не отводит. Начальнику сектора хотелось побывать везде и лично удостовериться в готовности частей. Он осуществлял челночные полёты в Подмосковье - Кубинку, Чертаново, Тушино. Вопросы повсюду одни и те же: укомплектованность, мастерство, неповторяемость тактических приёмов, обученность личного состава. И митинг, краткий, эмоциональный, на котором выносили решение:

Умрём, но столицу защитим!

В те дни, когда над Москвой нависла реальная угроза, трепетное сердце патриота вобрало в себя и восхищение историческими памятниками столицы, и гордость за её обновлённую индустрию, и ответственность перед поколением за сохранность мировых шедевров.

В ночь на 21 июля Государственный Комитет Обороны проверял боевую готовность штабов и командных пунктов Московской зоны ПВО. В Кремль были приглашены все ответственные за защиту Москвы.

Руководил командно - штабным учением начальник генштаба Генерал армии Г. К. Жуков. Верховный, присутствовавший на учении, непрерывно усложнял вводные. Трудно было поверить в то, что эта штабная игра завтра окажется смертельной реальностью...

В ночь на 22 июля, фашистская Германия осуществила свой коварный замысел. 250 самолётов 4-мя эшелонами, с временным интервалом 30 минут шли на Москву с западного направления. Стефановский встретил налёт в Кубинке, в полку Когрушева. Получив предупреждение о приближении вражеских самолётов, он объявил тревогу и поднял в воздух полки своего сектора. Имея резерв на каждом аэродроме, он несколько томительных минут находился на земле, получал информацию с постов ВНОС, передавал необходимые распоряжения. Оперативным планом предусматривалась встреча с вражескими самолётами на рубеже Ржев - Вязьма - Солнечногорск. По расчётному времени Стефановский знал: бой уже начался. Доложив командиру корпуса о начале воздушного боя, Стефановский повёл новую группу истребителей.

Под крылом самолёта невидимо лежала родная земля. Было тихо в тревожном московском небе. Так трудно понималась реальность сегодняшней военной ночи, встречи с фашистами над лесами, где ещё совсем недавно отдыхали по воскресеньям! Впереди по курсу в настойчивом поиске самолётов противника метались тонкие лезвия прожекторов. Виднелись зарницы взрывов, огненные трассы пулемётных очередей.

Вражеские самолёты выплыли неожиданно, тяжело неся смертоносный груз к столице. Советские истребители врезались в боевые порядки врага, открыли огонь, вступили в воздушный бой.

Встретиться со вторым эшелоном наших самолётов противник, видимо, не предполагал. Не защищённый истребителями строй бомбардировщиков начал редеть, бомбовозы разворачивались, освобождались от груза, огрызаясь огнём турелей, норовили укрыться в тёмном небе.

Выйдя из боя, группа Стефановского направилась на аэродром. Разобравшись в обстановке, получив новые данные о движении самолётов противника, начальник западного сектора поднял в воздух новую группу истребителей и вывел её в район Голицына, в полосу световых прожекторных полей. Он приказал прорвавшуюся группу бомбардировщиков уничтожить. Капитан К. Титенков сбил ведущего, обезглавил строй и тем самым позволил лётчикам В. Бокачу, П. Еремееву, А. Лукьянову, А. Мазенину, С. Гошко сбить ещё несколько самолётов, а остальных обратить в бегство.

Всего в ту ночь наши истребители, воздушные защитники московского неба, произвели 178 боевых вылетов, участвовали в 25 воздушных боях, сбили 12 вражеских самолётов.

Однако несмотря на большие потери противника, многое надлежало пересмотреть и в своём секторе. Стефановский хорошо знал, что фашисты стремятся сравнять Москву с землёй. Допрос сбитых вражеских лётчиков подтвердил: немцы будут рваться к нашей столице. Отобранные у захваченных лётчиков карты Москвы имели конкретные цели бомбардировки: вокзалы, мосты, заводы, Кремль.

Каждую ночь лётчики 6-го истребительного авиационного корпуса делали по нескольку боевых вылетов, летали с пробоинами в фюзеляже и плоскостях. Когда западный сектор пройти фашистам не удалось, они решили приблизиться к столице с севера и юга.

24 июля 1941 года немецкое командование снова бросило на Москву 180 самолётов. Они летели 10 эшелонами. Путь им преградили лётчики Московской зоны ПВО, и в их числе К. Титенков, Г. Григорьев, Б. Васильев, И. Калабушкин, показавшие замечательные образцы мужества и отваги. Врагам и на этот раз не удалось прорваться к столице.

Стефановский тщательно анализировал всё новое, что рождалось творчеством лётчиков, техников и мотористов. Тут же всеми имеющимися средствами распространял его на другие части.

Много внимания уделял Стефановский улучшению системы связи, оперативной информации с главного поста ВНОС, налаживанию взаимодействия с прожекторными подразделениями.

Враг продолжал рваться к Москве. Лишь до 15 августа он произвёл 18 ночных налётов на столицу, в которых приняли участие 1700 самолётов. За это же время силами истребительной авиации и другими вспомогательными средствами было уничтожено около 200 самолётов противника.

В августе немцы усилили дневные налёты на Москву. Западный сектор вновь стал направлением их главного удара. Но на пути врага непоколебимо стояли лётчики - истребители Московской зоны ПВО. Боевое мастерство советских авиаторов значительно возросло, гибкой и разнообразной стала тактика воздушного боя, усложнилась система наземной подготовки. Лётчики брали на вооружение таран как средство достижения победы над противником, как тактический боевой приём. 7 августа 1941 года таранным ударом сбил немецкий бомбардировщик Виктор Талалихин. 10 августа то же самое совершил Климов. А вскоре стало известно о смелых и решительных действиях лётчиков Алексея Катрича, Бориса Ковзана, также применивших таранные удары по врагу. Уже к тому времени несколько лётчиков за героические подвиги были удостоены звания Героя Советского Союза, многие награждены орденами и медалями. Ордена Красного Знамени удостоился и Пётр Стефановский.

В октябре в связи с резким обострением положения на фронте Ставка поручила Стефановскому возглавить специальную авангардную авиагруппу, в состав которой входило более 100 самолётов, имевших мощное пушечное вооружение.

Первый удар по наступающим войскам противника спецгруппе приказали нанести в районе города Белый. Собрав группу, взлетевшую с 4-х аэродромов, и построив её в боевом порядке, Стефановский нанёс сокрушительный удар по вражеской пехоте. В тот же день состоялся повторный вылет. Во время налёта на вражеские войска произошёл бой, в котором Стефановский сбил 2 самолёта противника.

14 ноября немецкая авиация снова направила на Москву 120 бомбардировщиков. Навстречу им поднялись 200 советских истребителей. Части сектора Стефановского, усиленные новыми истребителями, опытными лётчиками, бесстрашно встали на пути неприятеля. 43 вражеских бомбардировщика были сбиты в тот день.

Всего же с июля по декабрь 1941 года вражеская авиация произвела на Москву 122 налёта, в которых приняло участие 8912 самолётов. Во время этих налётов советские лётчики сбили 1029 вражеских машин, в их числе было и несколько самолётов, уничтоженных Стефансквским.

В мае 1942 года Стефановского так же неожиданно, как и назначили, освободили от должности начальника западного сектора Москвы и приказали вернуться на испытательную работу. 11 месяцев неимоверного напряжения сил были позади. Ещё шла война, кругом гремели взрывы артиллерийских снарядов и авиационных бомб, ещё были дни, когда из полётов не возвращались лётчики западного сектора. Можно ли заниматься иными делами, кроме фронтовых?

С присущей ему настойчивостью Стефановский попытался возразить начальству. Но вскоре, после того как присутствовал при обсуждении в ЦК КПСС вопроса об обеспечении фронта самолётами новых образцов, убедился в закономерности и целесообразности своего отзыва с фронта.

И начались будни новой работы, связанной с военно - техническим направлением, работы, которой Стефановский отдал немалую часть своей жизни.

Прошли годы. Февральским морозным днем 1976 года журналист встретился с Петром Михайловичем. Тогда, беседуя с выдающимся лётчиком, он не знал, что через несколько дней его жизнь внезапно оборвётся, и эта памятная встреча будет последней. Пётр Михайлович был полон творческих планов, говорил о завершении работы над новой книгой. Отвечая на вопрос, что он думает о героических профессиях, ответил:

Михаил Иванович Калинин сказал в свое время, что любая профессия может сделать человека героем. Я согласен с этим. Действительно, дело не в характере труда, а в отношении человека к своему занятию. Авиаторов много, но Чкаловым, Громовым, Покрышкиным становится лишь тот, кто самозабвенно любит свою работу, кто видит в ней творчество.

Бытует мнение, что героическая слава авиации ушла в прошлое. Но так могут считать люди, плохо знающие авиацию. Авиация всегда пользовалась поистине всенародной любовью. По комсомольскому призыву в 1930 годы в неё пришли тысячи юношей, из которых впоследствии выросли всемирно известные асы, выдающиеся военачальники. В то время авиация только становилась, как говорится, на крыло. Каждое завоевание в воздухе вызывало у советских людей ликование, потому что это была победа не только научно - технической мысли, но и социалистического строя. В годы Великой Отечественной советские военные лётчики внесли немалый вклай в нашу общую победу. Родина по достоинству оценила их ратные подвиги. Никогда не забудут эти подвиги советские люди!

Наш народ никогда не забудет и ратный подвиг Петра Михайловича Стефановского, совершённый им в грозовом небе Москвы 1941 года.